Ангел музыки… или Скрипач дьявола?. Александр Хан-Рязанский

нешне всё соответствует документальным фактам, но сюжет является полностью вымышленным, всё специально «замаскировано» под действительность. Здесь немало исторических фактов, но подаются они с необычной хроникой и всегда, когда мокьюмент тесно переплетается с попаданчеством, читатель сам гадает, а что же было на самом деле.

      Это помогает поддерживать видимость правдивости и на примере вымышленного исторического предмета, мы будем сопровождать наших героев в двух временных измерениях (даже в трёх), где с ними будут происходить невероятные драматические события. Здесь документальные факты не столь важны и, если автору удалось убедить и заинтересовать читателя, значит это уже правда…

      Глава первая. Друзья 1985 год.

      Сашка Ярцев, по прозвищу «Паганини», снял очки, с отвращением отбросил ненавистную скрипку и взглянул на онемевшие пальцы левой руки, они, покрытые кровяными мозолями, неимоверно саднили. Он давно бы забросил этот садистский инструмент или распалил бы им печку, но деспотичная мать, раз за разом, заставляла его каждый день брать скрипку и он, в течение четырёх часов, гонял минорные или мажорные гаммы. Венцом этого извращения была прелюдия до мажор сочинённая непревзойдённым мастером фуг Иоганном Себастьяном Бахом, которую Шарль Гуно в 19 веке переложил для скрипки с оркестром. На цыпочках подойдя к кухне Сашка приоткрыл дверь, мать что-то напевая, готовила ужин. То, что надо, она не выйдет из кухни пока всё не приготовит. Он также бесшумно отошёл от кухонной двери, открыл окно и ухватившись за поручень пожарной лестницы, мигом спустился на землю и рванул что есть мочи прочь от дома. Закадычный друг Витька Пелевин по прозвищу "Пеле", нетерпеливо чеканя футбольный мяч, уже битых пол часа дожидался его у входа на школьный стадион.

      – Чёрт бы тебя побрал, Паганини недоделанный, я тебя жду уже целую вечность, а он дома какую-то то ли фигу, то ли фугу наяривает на причудливой деревяшке, не надоело, Сашка?

      – Пеле, представь себе, очень надоело, но у матери всегда наготове скалка и жёсткий веник, ухайдакает так, что я забуду не только про футбол, но и своё законное имя.

      – И какой, из перечисленных предметов, она применяет первым по назначению? Деревянная скалка довольно серьёзный аргумент!

      – Все зависит от качества моей вины, если прогуляю очередное занятие, то скалка, а если вовремя не покушаю или не лягу спать, то веник.

      – Слово-то какое подобрал ёмкое – "качество" вины, а что, разве есть некачественная вина?

      – Тебе напомнить о некачественной вине?

      – О!.. Боже упаси, я это запомнил на всю жизнь, когда-то, пару лет назад, мы с тобой в подъезде твоего дома, попытались начать курить, и она, на нашу беду, увидела это непотребство в дверной глазок. Мы с тобой бежали так, как будто нас в жопу ужалила оса размером с Мессершмитт, правда тогда у неё в руках был именно некачественный демократизатор, в виде деревянной швабры для мытья полов. Надо было это видеть, твоя мать неслась по двору в одной розовой комбинации и размахивая над головой шваброй, как средневековым мечом, орала на весь двор: «Я вам сейчас, сучата малолетние, за курение оторву все выпирающие части и затолкаю их вам в…» ну ты сам знаешь куда. И с тех пор у нас навсегда пропало желание курить, носить в карманах сигареты и спички. И знаешь, я в какой-то мере ей благодарен, иначе меня сейчас не называли бы Пеле. Тренер, при отборе новых кандидатов в свою группу футбола, сразу отчислил троих пацанов за курение. Мы пошли к соседнему дому и наперебой стали кричать в открытое окно на втором этаже.

      – Танька, выходи, хватит дуться!

      – Не могу я сейчас, стою у вечного огня…на кухне. Что, мириться пришли, пацаны? Я скоро!

      – У какого вечного огня? Что ты несёшь?

      – Да жрать я готовлю на всю свою ненасытную ораву!

      Таньке, как и нам было 16 лет, но на её шее висели четыре брата и все мал-мала меньше, её отец, настрогав баскетбольную команду с одной фамилией, безнадёжно уселся на скамью запасных и однажды, прихватив всю скудную наличность, испарился в неизвестном направлении. Мама Таньки, тётя Вера, выбивалась из сил работая на двух работах, прокормить растущих детей ей было очень трудно. Мы с Пеле как могли помогали Таньке, то с бахчи тайно умыкнём с десяток арбузов, или существенно обнесём колхозный сад и припрём целый мешок груш или яблок, то разорим пчелиные ульи у нашего злейшего врага деда Пантелеича, который не раз грозил нам дробовиком заряженным солью. Мы любили Таньку, за её мальчишеский характер, за боевитость, за острый язычок, она всегда наравне с нами дралась с мальчишками из соседнего района, лазала по огородам и была законным членом нашей команды. Без неё у нас ничего не происходило, она была наш негласный лидер, но вчера мы, чуть ли не до драки лихо повздорили, а дралась Танька почти профессионально и горе тому, кто на неё поднимет руку, била она всегда обидчика сильно и жестоко. Всё-таки она была капитан школьной команды по регби и силищей её Бог не обидел. А ещё, Танька была необычайно красива.

      Её взрывная смесь итало-немецкой крови порой озадачивала даже нас. В споре она была горяча и беспощадна, никогда не выбирала выражений, крыла так, что уши заворачивались в трубочку, это нас частенько