Брат мужа. Мария Зайцева

думать… Он все это мог делать, позвоночник не был поврежден, двигательные функции сохранились… Мог. Но не хотел. И врачи не обнадеживали на этот счет тоже.

      Кроме всего прочего, Сева забыл, что такое туалет, а после того, как сняли гипс с обеих рук, отказался тренироваться и восстанавливать их активность.

      Массажист от поликлинники, что приходил к нам раз в неделю, делал свое дело молча и уходил. Мужу не становилось лучше, а я не могла себе позволить другого массажиста, платного.

      И без того денег едва хватало на самое необходимое.

      Ипотека и коммуналка к необходимостям не относились.

      Я забирала счета, смотрела на все растущие цифры… И ничего не делала.

      Муха в янтаре, да.

      Когда-то это должно было закончиться. Чем-то.

      Я не думала, отвечая на очередной настойчивый звонок с незнакомого номера, что это закончится так скоро. И так жутко.

      – Арина Родионовна Леванская? – мужской голос был грубоват и вальяжен.

      – Алина, – в миллионный раз в своей жизни поправила я невидимого собеседника. В том, что абсолютно все мое имя произносили неправильно, я давно уже привыкла и не могла никого винить. Гораздо проще было бы, если б родители в самом деле назвали меня Ариной, а не Алиной…

      – Не важно, – оборвал мужчина, – ты – жена Леванского, так?

      – Да, – кивнула я зачем-то, хотя никто не мог видеть моей жестикуляции. Обращение на «ты» покоробило, но я почему-то не стала поправлять.

      – Ты в курсе, что твой муж занял денег в нашей фирме?

      – Денег? – я решила, что ослышалась, – какие деньги? Впервые слышу…

      – Ну значит сюрприз тебе, неприятный. Он занял три ляма, под залог квартиры. И уже на три месяца просрочил платеж.

      – Но я ничего про это не знаю… – я слышала свой жалкий лепет и понимала, насколько это глупо звучит.

      – Теперь знаешь. – Глумился мужчина, – твой мужик приносил наличку, так что завтра ждем сто штук по адресу, который тебе скину сейчас. Если не принечешь, пойдут дополнительные проценты.

      – Какие проценты? – у меня опять сел голос, предательски, это самое слабое место у учителя, постоянно подводящее в особо тревожные моменты, – о чем вы вообще? Что за вымогательство? Я ничего не знаю ни про какой долг, никаких документов я не видела…

      – У мужика своего спроси, – все так же глумливо посоветовал мужчина.

      – Сева болен, – почему-то начала пояснять я, хотя была уверена, что собеседник отлично знает о нашей беде, просто издевается, – они ничего не сможет сказать. Вам придется подождать, пока он придет в себя…

      – Ага, до судного дня, – хохотнул мужик, – нет уж, нянька Арина, деньги нужны раньше. И ты их принесешь. Иначе вылетишь из своей халупы на помойку. Да еще и проценты отработаешь.

      – Прекратите в таком тоне разговаривать, – я все же пыталась держать удар, несмотря на то, что в голове от ужаса мутилось, – и шантажировать. Я в полицию пойду, ясно вам?

      – Ну-ну… –