Лайтларк. Алекс Астер

Почти.

      Решив не тратить силы на еще одно оскорбление, Клео просто гордо подняла подбородок и усмехнулась, глядя на зеленое платье Айслы так, словно та сошла на остров голой. Пожалуй, по сравнению с тем, как оделась лунианка, так оно и выглядело. У белого платья Клео были длинные рукава, похожие на бледные дорожки лунного света, горло платья доходило до подбородка, а накидка полностью закрывала три четверти ее тела. Участки кожи, которые все-таки видела Айсла, казались настолько светлыми, что сквозь них просвечивали вены, напоминая голубые прожилки на плите белого мрамора. Клео была не только намного светлее Айслы, но и намного выше. Ее треугольное узкое лицо по форме походило на ограненный алмаз.

      Эмблема засветилась в последний раз, и вперед, слегка споткнувшись, шагнула девушка. Она вся была как серебро звезд: от длинных прямых волос до сверкающего платья и перчаток, доходивших до локтей. На ее лице в форме сердца появилась застенчивая улыбка. Девушка выпрямилась во весь рост.

      – Кажется, я прибыла последней?

      Клео всем своим видом выразила девушке неприязнь. Правительница Стелларианского Новоземья, как и Айсла, была еще молодой. Проклятие ее народа считалось одним из самых жестоких. Никто из стелларианцев не проживал больше двадцати пяти лет.

      Айсла шагнула вперед и протянула руку.

      – Селеста, да?

      Правительница стелларианцев тепло улыбнулась.

      – Здравствуй, Айсла.

      – Я в восхищении, – сказал Грим, насмешливо копируя поклон Азула.

      Правитель небесных на мгновение нахмурился, но затем протянул Селесте руку, на которой теперь мерцал алмаз Айслы.

      – И опять новая кровь. У меня хорошее предчувствие насчет этого турнира.

      Клео вскинула бровь.

      – Ей только и остается на это надеяться, – сказала она, кивнув на Селесту. – На следующем ее уже не будет.

      Лицо стелларианки помрачнело. А лунианка просто отвернулась, всколыхнув свой белый плащ.

      – Не думай, что это ты какая-то особенная, – успокоил Азул, подмигнув Селесте. – Она со всеми такая.

      Правители отправились к замку, и сердце Айслы забилось в предвкушении. Она так увлеклась знакомством с другими правителями, что у нее не выдалось удобного момента как следует изучить обстановку. Весь остальной век остров закрывала буря. Но теперь тучи рассеялись.

      Лайтларк был местом сияющим и скалистым. Солнечный свет падал на его белые, как кость, утесы туманно-золотистым дождем. Земля, один из первозданных источников силы острова, все еще гудела ею, маня сладкой песнью сирены. Айсла чувствовала эту силу с каждым шагом, с каждым вдохом. Она жадно пила остров, как вино, к которому ей не разрешали прикасаться, – настолько же вызывающему привыкание и опасному.

      Уроки Поппи пронеслись в ее голове; то, что было теорией на бумаге, теперь стало реальным и осязаемым.

      Тысячи лет назад народы раздробили один остров, чтобы каждый получил свой отдельный кусок