Бег. Михаил Булгаков

генеральский зигзаг. Фуражка защитная, грязная, с тусклой кокардой, на руках варежки. На Хлудове нет никакого оружия.

      Он болен чем-то, этот человек, весь болен, с ног до головы. Он морщится, дергается, любит менять интонации. Задает самому себе вопросы и любит сам же на них отвечать. Когда хочет изобразить улыбку, скалится.

      Он возбуждает страх. Он болен – Роман Валерьянович.

      Возле Хлудова, перед столом, на котором несколько телефонов, сидит и пишет исполнительный и влюбленный в Хлудова есаул Г о л о в а н.

      Х л у д о в (диктует Головану). «…Запятая. Но Фрунзе обозначенного противника на маневрах изображать не пожелал. Точка. Это не шахматы и не Царское незабвенное Село. Точка. Подпись – Хлудов. Точка».

      Г о л о в а н (передает написанное кому-то). Зашифровать, послать главнокомандующему.

      П е р в ы й ш т а б н о й (осветившись сигналом с телефона, стонет в телефон). Да, слушаю… слушаю… Буденный?.. Буденный?..

      В т о р о й ш т а б н о й (стонет в телефон). Таганаш… Таганаш…

      Т р е т и й ш т а б н о й (стонет в телефон). Нет, на Карпову балку…

      Г о л о в а н (осветившись сигналом, подает Хлудову трубку). Ваше превосходительство…

      Х л у д о в (в трубку). Да. Да. Да. Нет. Да. (Возвращает трубку Головану.) Мне коменданта.

      Г о л о в а н. Коменданта!

      Голоса-эхо побежали: «Коменданта, коменданта!» К о м е н д а н т, бледный, косящий глазами, растерянный офицер в красной фуражке, пробегает между столами, предстает перед Хлудовым.

      Х л у д о в. Час жду бронепоезд «Офицер» на Таганаш. В чем дело? В чем дело? В чем дело?

      К о м е н д а н т (мертвым голосом). Начальник станции, ваше превосходительство, доказал мне, что «Офицер» пройти не может.

      Х л у д о в. Дайте мне начальника станции.

      К о м е н д а н т (бежит, на ходу говорит кому-то всхлипывающим голосом). Что ж я-то поделаю?

      Х л у д о в. У нас трагедии начинаются. Бронепоезд параличом разбило. С палкой ходит бронепоезд, а пройти не может. (Звонит.)

      На стене вспыхивает надпись: «Отдъление контрразвъдывательное». На звонок из стены выходит Т и х и й, останавливается около Хлудова, тих и внимателен.

      Х л у д о в (обращается к нему). Никто нас не любит, никто. И из-за этого трагедии, как в театре все равно.

      Тихий тих.

      Х л у д о в (яростно). Печка с угаром, что ли?

      Г о л о в а н. Никак нет, угару нет.

      Перед Хлудовым предстает К о м е н д а н т, а за ним Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и.

      Х л у д о в (Начальнику станции). Вы доказали, что бронепоезд пройти не может?

      Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и (говорит и движется, но уже сутки человек мертвый). Так точно, ваше превосходительство. Физической силы-возможности нету! Вручную сортировали и забили начисто, пробка!

      Х л у д о в. Вторая, значит, с угаром?

      Г о л о в а н. Сию минуту! (Кому-то в сторону.) Залить печку!

      Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и. Угар, угар.

      Х л у д о в (Начальнику