Граф Рысев – 2. Алекс Ключевской (Лёха)

как умею, – я протянул ей портрет, а она засмущалась, мило покраснела, и бросила на меня такой взгляд. Я даже пожалел, что со мной столько мужиков едет, которые не спускали с меня глаз.

      Ну, ничего, доберусь до изнанки, оторвусь по полной. Я надеюсь. А художником быть, как оказалось, очень даже неплохо. Девчонки строят глазки, даже, если ты им прямо говоришь, что у тебя нет денег.

      – Спасибо, – девушка очень аккуратно свернула лист и сунула его в карман фартучка. – Вы меня можете найти в соседнем купе, если я вдруг понадоблюсь.

      – О-о-о, вы мне можете понадобиться, – я закатил глаза, девица хихикнула и вышла из купе, а Тихон достаточно сильно пнул меня под столом. – Ай! Ты что, совсем сдурел?

      – Не пристало графу на девиц подобного толка засматриваться, – нравоучительно поднял он палец вверх.

      – Да что ты говоришь, поборник нравственности, – я раздражённо схватил вилку с ножом. – У меня, между прочем три месяца в постоянной смертельной опасности не было возможности расслабиться.

      – Домашние служанки – ещё куда ни шло, дело молодое, и все они клятву верности приносили, и проРысевыми являются. Но бросаться за первой встречной юбкой? Нет, уж. Можете наказать меня, ваше сиятельство, но, не бывать тому, чтобы из-за какой-нибудь вертихвостки вас снова похитили, или вообще с перерезанным горлом из поезда выкинули. Получится, что зря его сиятельство, господин граф Петровича выдернул, чтобы защиты вашу обеспечить? И всё потому, что похоть не можете в штанах удержать?

      – Угу, именно потому, что со служанками допускается, вы с дедом всех молодух в поместье сослали, весеннюю генеральную уборку делать, – я с остервенением кромсал курицу. Это было единственное мясо, которое я до сих пор мог переносить в еде. – Да я больше чем уверен, что девица даже не поняла, кто я. Решила, что все мы – свита баронессы Соколовой. И сопровождаем её туда, куда она едет. Ну, а я придворный художник. Как думаешь, я стану однажды придворным художником и напишу портреты членов императорской семьи?

      – Ох, ваше сиятельство, дошутитесь вы когда-нибудь. Помяните моё слово. – Тихон неодобрительно покачал головой.

      Я уже хотел огрызнуться, но тут натолкнулся на осуждающие взгляды егерей. Совесть у меня ещё не атрофировалась до конца за ненадобностью, и я махнул на них рукой. Ладно просижу пару дней не трепыхаясь. От меня не убудет. А хорошеньких официанток на мой век ещё хватит.

      Фыра сменила гнев на милость только в самом конце нашего путешествия. Она просто пришла ко мне ночью, забралась под одеяло и, прижавшись к боку, засопела. И вот что с ней делать после этого? Вообще, она не любила спать со мной. Пару раз пробовала, но сбегала. Ей было жарко, а жару рыси не слишком жалуют. Как я понял, Фыра таким вот образом приносила извинения.

      Машу за эти дни явидел урывками. Она тихо сидела в своём купе и практически не выходила из него. Мы уже подъезжали к Иркутску, когда я постучал в нашу межкомнатную дверь и, дождавшись приглашения, вошёл к ней.

      – Надо же. В первый раз ты