Граф Рысев – 2. Алекс Ключевской (Лёха)

как я их только что назвал.

      – Ах ты… червяк! – любитель шлепанья вскочил и бросился на меня.

      Вот только ждать, пока мне по морде заедут я не стал. Да, я их оскорбил, но весьма завуалировано, многие и не поняли. А вот они меня провоцировал весьма грубо и неумело, и это видели все находящиеся в кафе гости. Так получилось, что напасть на меня хотели из-за спины. Развернувшись, я что есть силы ударил его в лицо. В руке у меня была вазочка с десертом, который я так и не попробовал. Десерт размазался по морде, а вазочка откололась по краям, разбившись о крепкие зубы.

      Тут же воткнул обломанную вазочку в шею второму, каким-то чудом не задев сосуды. И, схватив за грудки третьего, впечатал ему лоб в высокую породистую переносицу.

      А вот уйти от удара четвёртого я уже не успевал. Единственное, что сумел – это отклониться и удар прошелся по скуле по касательной. Вот только кожа лопнула, когда по ней проехались острые грани перстня.

      – Хватит, прекратите! – оказывается, вся драка заняла секунд десять-пятнадцать не больше.

      К нам бежала Маша и ещё пара девчонок, один из мужиков, что-то празднующих в углу, и, как бы это странным не было, Ондатров поднялся со своего места, чтобы остановить своих приятелей. Вот же тварь. Сначала довёл дело до драки, а потом пытается делать вид, что из самых благородных побуждений пытается остановить избиение толпой одного художника. Правда, они сначала от этого художника неплохо отхватили, но это же детали, правда? Кто и когда на них внимание обращал.

      – И это наши будущие офицеры? – я вытащил платок и прижал его к скуле. Кровь прилично текла и никак не хотела останавливаться. Завтра, скорее всего, синяк будет. А с заплывшим глазом много не нарисуешь. – Что-то мне становится страшно за нашу родину.

      – И я с вами полностью согласен, граф, – мужчина, подбежавший к нам, оказался невысоким, лысым, очень подвижным и в очках. – Позорище. Мало того, что решили напасть вчетвером на одного, так ещё и проиграть умудрились. Пошли вон отсюда. Я завтра же подниму вопрос у начальника училища на разводе о том, чтобы запретить курсантам вплоть до третьего года обучения эти вольности.

      – Но, господин полковник… – промямлил самый первый, с красиво размазанным по морде десертом.

      – Вон, я сказал! – рявкнул полковник. – Даже день рождения товарища невозможно спокойно отметить. И не забудьте целителю показаться.

      Только сейчас я увидел, что за столом их сидело шестеро. Последним встал Ондатров.

      – Что, Рысев, тебе и сейчас удалось подставить честных парней, будущих офицеров, как ты Борю Свинцова подло убил? – он сказал это достаточно громко, чтобы в кафе начали шептаться, да так, что гул образовался.

      – У меня есть куча свидетелей, что твой дружок Борис сам себя неплохо подставил, впрочем, как и эти друзья, которые больше на твоих холуев смахивают.

      – Свидетелей можно купить, а у Рысевых достаточно средств, чтобы то сделать… – Зря он это сказал.

      Мне-то всё равно, что он там