100 великих тайн Первой Мировой. Борис Соколов

и впечатления представляли серьезный интерес для германского генерального штаба. Особенно принят был в России германский военно-морской атташе капитан фон Гинтце, имевший в Петербурге много друзей. Впоследствии, во время войны 1914–1918 гг., фон Гинтце являлся германским министром иностранных дел. Он же, насколько припоминаю, руководил переговорами по поводу заключения Брестского мира. Основные донесения о России, ее намерениях и положении в русской армии поступали от наших военных атташе».

      Следователь осведомился: «Вы ссылаетесь на германских военных атташе в Петрограде, утверждая, что они были основным источником сведений о русской армии. В таком случае непонятно, чем же занимался специальный отдел при германском генеральном штабе, ведший разведку противника?»

      Николаи ответил: «Не отрицаю, что возглавлявшийся мною разведывательный отдел получал от верховного командования специальные задания, в частности, о ведении разведки в особо интересовавшем германский генеральный штаб приграничном районе между Вильно и Варшавой. Там мы имели немало своих агентов из местных обывателей.

      Насаждением агентуры против русских непосредственно занимались следующие офицеры подчиненного мне русского отделения: в Кёнигсберге – майор Гемпп, в Алленштайне – майор Фолькман, в Данциге – майор Весте, в Познани – майор Людерс, в Бреславле – Гудовиус. Они располагали специальной агентурой, которая вела военную разведку против России. В Берлине все поступавшие с мест материалы обрабатывал майор Нейхофф. Из перечисленных мною офицеров германского генерального штаба в живых к моменту моего ареста оставался лишь майор Гемпп, проживавший в Берлине, район Лихтенфельде, улица Гортензии, дом № 26 (неточно). Все остальные мои коллеги и подчиненные были старше меня возрастом, и вряд ли кто-либо из них существует в настоящее время».

      Конкретных фамилий полковник стремился не называть, утверждая: «Наши агенты имели обычно номера, а фамилий их за давностью времен я не помню. С агентурой встречались офицеры, работавшие непосредственно близ линии фронта, я их уже назвал. Мне лично не довелось иметь ни одной встречи с кем-либо из агентов, действовавших против России, да это и не требовалось обстоятельствами дела, поскольку проверка достоверности поступавших донесений производилась на месте, а не в Берлине».

      Интересовались у Николаи и использованием в качестве агентуры этнических немцев, проживавших в России: «В России, как известно, до первой мировой войны проживало значительное количество немцев, занимавших более или менее видное положение в русской промышленности, в финансовых и технических кругах, а также в армии. Разве вам не были известны тайные агенты из этой среды, действовавшие в интересах Германии?»

      «Такой агентуры я не знал», – честно признался полковник.

      Следователь изобразил удивление: «Могло ли так быть, чтобы начальник разведывательной службы генерального штаба германской