Любовь со смертью. Ольга Гусейнова

ощущала ее раздирающие душу эмоции: абсолютную, беспросветную безнадегу, черное отчаяние, когда просто не видишь выхода, когда не осталось ни капли сил бороться. И вот пришел момент, когда это нежное семнадцатилетнее создание, потерявшее веру в хорошее и поддержку родителей, как и их самих, взмолилось к высшим простить ее за малодушие. И забрать душу!

      С глухим хлопком выдернутая из темной бутылочки пробка – и обжигающая противная жижа потекла по моему горлу, вымораживая внутренности, сжимая в стальном кулаке дрожавшую от ужаса душу. А я знала, из ее памяти узнала, что это зелье двойного назначения: одновременно убивает человека и глушит магию целителя, чтобы не дать ей вылечить своего носителя, спасти от совершенно дикого, непоправимого и неправильного шага.

      Я настолько прониклась жутким видением, что не выдержала и закричала на ту глупую девчонку, пытаясь остановить:

      – Нет, слышишь, нет! Ты что, сдурела? Так нельзя! Ты все сможешь, ведь главное – жизнь! У тебя все-все еще будет: любовь, семья, дети, карьера, в конце концов, приключения и радости. Разве можно от этого отказываться?

      Но у меня вырвался лишь сип, злобно проскребший по растрескавшемуся горлу, рвавший обожженные голосовые связки.

      – Тише-тише, девонька, не дергайся, все будет хорошо, – вклинился в водоворот чужой страшной сказки мягкий и смутно знакомый голос наверняка пожилой женщины.

      Следом ее теплая шершавая ладонь опять же непривычно и привычно ласково погладила меня по лбу и макушке, губ коснулось что-то прохладное и пролилось освежающим, буквально оживляющим бальзамом в мое измученное горло. Мое??

      – Мэтр Коллей, неужели моя бедная девочка не выживет? Ведь уже третий день не приходит в себя, слабеет, тает на глазах…

      Раздался тяжелый вздох и мужской, искренне сочувствующий, обнадеживающий голос:

      – Признаюсь откровенно, еще вчера я был уверен, что сегодня лею Эмарию придется хоронить рядом с родителями. Готов был поклясться, что душа бедняжки ушла за грань, на перерождение, хотя жизнь в ней еще теплилась. Думал, что остаточное проявление ее магии пытается поддержать физическую оболочку. Поэтому с тяжелым сердцем ехал сегодня к вам, готовился проститься с этим светлым и прекрасным ребенком. Но Эмария меня не на шутку удивила. Ее дар проснулся и, что поразительно, я чувствую, он усилился. Рисса Лишана, будь вы, как и я, целителем, сейчас бы вместе любовались ее аурой, такой цельной и яркой! Дыхание смерти ей явно пошло на пользу, как это ни жутко звучит.

      – Но как это возможно? – глухо спросила искренне беспокоившаяся обо мне женщина.

      – Девочка из древнего рода магов жизни. Полагаю, это отголосок ее далеких предков. К сожалению, дар фин Ришенов со временем сильно ослабел, но, справедливости ради, стоит отметить, что во многих ранее сильнейших целительских родах полноценных магов жизни почти не осталось. Лишь пару родов в Байрате могут похвастаться сильным даром, но эти самородки все до единого