Любовь со смертью. Ольга Гусейнова

под руки увела стража, поверенный предложил отвезти меня домой. Ришен за эти три недели действительно стал роднее некуда, а его обитатели – своими. И сейчас я не знала, чего испытываю больше, облегчение от свободы или страха перед будущими очередными проблемами.

      – Рисс Аруш, что дальше делать? Мы сможем вернуть украденное у меня опекуном?

      Сидевший в экипаже напротив меня поверенный, бросив на меня сочувствующий взгляд, ровно ответил:

      – Нет.

      Не доверять ему оснований не было, особенно после того, как увидела, с каким уважением к нему относятся столичные законники. Не боятся, а именно уважают.

      – Почему? – Мне было еще и «технически» интересно сравнить реалии моей родины с новым местом жительства.

      – Рисс Мурдяк был вашим опекуном, назначенным по закону. Даже при наличии показаний от управляющего тяжба может затянуться на год или два, если ваш опекун расстарается. А он уж точно расстарается! У вас нет средств, чтобы заплатить королевскую пошлину за длительное судебное производство, нет средств, чтобы подмазать нужных людей для его ускорения. Нет нужных людей, чтобы подать прошение или жалобу королю лично в руки. Вы, конечно, выиграете дело, но когда? В итоге Мурдяка заключат под стражу и отправят в тюрьму, но сможем ли мы ко времени, когда восторжествует справедливость, вернуть хоть что-либо из утраченного? Весьма сомнительно!

      – Но он же украл и есть доказательства?! – расстроилась я.

      Аруш внимательно посмотрел на меня, глубоко вздохнул и осторожно предположил:

      – Лея, вы никогда не думали, кому выгодна смерть ваших родителей?

      – Нет. Насколько я знаю, это было обычное ограбление?! – удивилась я.

      Мой собеседник грустно улыбнулся, поморщился, видимо начиная непростой разговор:

      – Ходят упорные слухи, но доказательств нет, конечно, что ваших родителей заказали…

      – Заплатили за их убийство? – нахмурилась я, вся сжимаясь внутри.

      Аруш многозначительно пожал плечами, вслух не подтверждая, кивнул и продолжил:

      – Вас преднамеренно лишили средств к существованию, но при этом, повторюсь, у вас все равно осталось кое-что слишком важное и ценное…

      – Титул, – кивнула я мрачно, с горечью откидываясь на спинку.

      Любопытно, но мой собеседник расслабился, видимо отсутствие истерики у юной подопечной и наличие понимания мотивов преступников его порадовало. И дальше он продолжал спокойным и уверенным тоном:

      – Пока вы будете судиться-рядиться со своим опекуном, можете нечаянно умереть, как и ваши родители. Поэтому я вам настоятельно советую забыть о потерянных деньгах и прежде всего подумать о своей безопасности.

      – Как это лучше сделать? – хмуро спросила я, ощущая ледяной комок в горле.

      – С этими бумагами, – Аруш положил ладонь на портфель, где лежали признательные показания управляющего, – воровство мы в любом случае докажем, а вот убийство ваших родных – нет. Поэтому