Светлая ведьма для Темного ректора. Адриана Дари

тобы остаться рядом со мной, пока я учусь в академии.

      Но сейчас мне кажется, что его отъезд был чуть ли не в прошлой жизни. Столько всего произошло. Я предвкушала, как обниму его и утону в защитном коконе из рук!

      Вместо этого в ушах звенит, и я пытаюсь понять, не ослышалась ли. Делаю шаг навстречу Рейнарду. Но его высокая широкоплечая фигура замирает в дверном проеме. Весь его вид говорит о том, что к нему не стоит приближаться, я чувствую, как из него струится черная магия. Это заставляет меня попятиться.

      Вглядываюсь в пронзительно-зеленые глаза того, кто еще неделю назад уверял меня, что он сделает меня своей женой, кем бы я ни была, что бы ни сказал его отец. Я доверилась, открыв свое сердце, чуть было не раскрыла главный секрет своей семьи.

      Слава Всемудрому, не успела. Как я могла вообще подумать о том, чтобы рассказать об этом потомственному темному инквизитору! Правду говорят, у них нет сердца. Они не умеют сочувствовать – только используют тех, кто им интересен, а потом выбрасывают человека, словно использованную салфетку.

      Почему именно сейчас?! Когда я осталась одна. Когда мой брат, единственный родной человек, не смог сдержать оборот, и королевские инквизиторы заарканили его на месте. Они даже не дали ему возможности попытаться вернуться в человеческую форму. А я не успела к нему.

      Качаю головой, будучи не в силах принять, что Рейнард мог поступить со мной так. В груди закипает обида и разрастается боль.

      – Глупышка Лейра, неужели ты правда думала, что между ведьмой, даже светлой, и инквизитором может быть что-то серьезное? – легкая пренебрежительная ухмылка искривляет красивое лицо, которого я так любила касаться в минуты нашего уединения.

      Сжимаю пальцы, слишком поздно понимая, что в руке колба из тончайшего гремлиновского стекла. Она с хрустом ломается, и осколки впиваются в мою ладонь. На мгновение мне кажется, что Рейнарду не все равно, но потом он бросает все тем же ледяным тоном:

      – Обратись к лекарю, – и выходит из аудитории.

      Все еще в оцепенении перевожу взгляд на руку и смотрю, как по ней стекают крупные темно-красные капли, впитываясь в белоснежный манжет формы и падая на паркет из беленого дуба. Боли в руке нет – она вся в груди. Безумно жжет, вызывая желание вырвать сердце, чтобы не чувствовать.

      Как в трансе, подхожу к окну. Рейнард спускается по ступеням парадного крыльца и подходит к миловидной скромной шатенке в богатом платье и с ажурным зонтиком. Он целует ей руку и подает локоть, при этом все время обворожительно улыбаясь. Так, как это делал со мной. Только кажется, что это было так давно.

      Делаю несколько глубоких вдохов – не помогает, меня просто колотит от той ненависти, которая начинает зарождаться во мне. Предатель. В такие моменты особенно сильно сожалею, что светлые ведьмы не умеют проклинать. Только исцелять. И то других, а не себя.

      Закрываю глаза и в сердцах загадываю желание больше никогда в жизни не встречать этого беспринципного и жестокого человека. Ну почему желания не сбываются?

      Глава 1

      Пять лет спустя

      – Мамочка, а я сегодня дракона нарисовал! – как только я переступаю порог, мне на шею бросается егоза-пятилетка.

      Я обнимаю его и чуточку приподнимаю от пола: на руки взять уже с трудом хватает сил. Весь в отца растет, высокий, крепкий. И драконистый.

      – Аллан, и ты совсем не боишься его? – я щекочу сына, и он с визгом отпрыгивает от меня.

      – Нет! Драконы они большие и сильные, они защитники! – совсем по-детстки картавя и немного шепелявя, восклицает мальчишка и убегает к своему столу, чтобы продолжить снова что-то рисовать.

      Устало прислоняюсь к косяку и стаскиваю с себя шаль. Ноздри щекочет запах домашней выпечки, а желудок довольно откликается, напоминая, что я не ела почти с самого утра.

      Из кухни выходит Бетти, наша соседка, которая иногда присматривает за Алланом и помогает по хозяйству. Не бесплатно, конечно. За некоторые полезные зелья, но это самое большее, что я могла бы ей предложить.

      Она улыбается, вытирает свои пухлые руки о фартук и поправляет чепец.

      – Как он сегодня? – спрашиваю я, скидывая ботинки и просовывая ноги в мягкие домашние туфли.

      – Да как всегда, неугомонный выдумщик, – Бетти подходит к Аллану и взъерошивает ему волосы, отчего он мотает головой и недовольно вскрикивает. – Сегодня полдня с ним играли опять в деревянных драконов. Он просто помешан на них.

      Я тяжело вздыхаю. Да, помешан. Но в этом-то и проблема. Сердце сжимается от беспокойства и страха. Если он пойдет в своего папу, то однажды его начнут преследовать инквизиторы. Все, на что я могу надеяться, – что в нужный момент я окажусь рядом и смогу предотвратить непоправимое.

      – Не могу поверить, что с завтрашнего дня переезжаю в Академию, – переодеваясь за ширмой в домашнее платье, делюсь своей радостью.

      – Неужели старик все-таки пошел на уступки и разрешил аспирантке заселиться с ребенком? – недоверчиво интересуется Бетти. – Как же он смог перешагнуть