Сердце Гудвина. Ида Мартин

происходящих вокруг событий, которые без должного фокуса остаются за пределами вашего внимания.

      – Э-э-э, – растерянно протянула Ксюша, – и что это значит?

      – Только то, что вы отлично научились слушать свой внутренний голос или, проще говоря, у вас отличная интуиция. Эйнштейн говорил: «Интуитивный разум – это священный дар, а рациональный – верный слуга».

      – Понятно, – сказала я, потому что не знала, что еще сказать.

      – Я позвала вас потому, – прабабушка перешла наконец к делу, – что мне не хочется, чтобы вы забивали Ирочке голову своими предсказаниями и предчувствиями. Она у нас готовится поступать в математический класс, и эта антинаучная ерундистика настраивает ее на нерабочий лад.

      – Мы просто хотели помочь, – оправдываясь, пробормотала Ксюша.

      – Ну и? Помогли? – Старая женщина скептически скривилась.

      – Но кто же мог предположить, что она уронит утюг? – ответила я, чувствуя, как закипает негодование, оттого что Ира на нас донесла.

      – В том-то и дело! – Подбородок старушки задрался еще выше. – Способность использовать священный дар напрямую зависит от работы верного слуги.

      – В смысле? – Ксюша озадаченно поморгала.

      – От мозгов зависит! Это ты понимаешь?! И если их мало, то ваши интуитивные домыслы только вредны.

      – Если вы такая умная, – Ксюша воинственно скрестила руки на груди, – то наверняка должны знать, как от этого избавиться. Как перестать замечать эту информацию внешнего мира? Он нас не просто информирует, а уже забомбил всякой фигней, которую мы не в состоянии переварить.

      – Это легко, – фыркнула она, – правило номер один: если тебе вдруг что-то показалось, немедленно забудь. Правило номер два: никаких взаимосвязей и домыслов. Сон – это просто сон, а сновидения – субъективное восприятие образов. Вороны каркают, потому что они не кукарекают, а зеркала бьются из-за неуклюжих людей. И, наконец, правило номер три: все, что ваше, должно оставаться только вашим, иначе это превращается в коллективную фантазию, лишь отдаленно имеющую отношение к действительности.

      – Но мы же не можем не рассказывать друг другу о своих переживаниях! – удивилась я. – Мы же лучшие подруги!

      – Можете! – отрезала женщина.

      И пускай разговор состоялся не особенно приятный, а прабабушка Иры нас не переубедила, ее правила мы решили все-таки применять, и это действительно сработало.

      Я так глубоко погрузилась в эти воспоминания, что совершенно не заметила, как подъехал следующий поезд и Ксюша с Ромой подскочили ко мне.

      – Ты его видела? Разговаривала? – Ксюша горела от возбуждения. – Что он сказал?

      – Ничего не сказал. Его там не оказалось.

      – То есть как?! – разочарованно воскликнул Рома. – Вся эта беготня просто так? Ну ты, Серова, даешь! Восемнадцать лет тебя знаю, и все равно каждый день что-нибудь новенькое.

      – Прости.