Кочевники неба. Вадим Калашов

дерево не всегда мёртвое. Придёт срок и этот ствол покроется новой корой и осчастливит одинокого путника тенью под зелёной кроной. И будет жаль, если он не будет ничего знать о традициях Миртару и языке людей, его придумавших. Не поймёт, зачем кто-то повесил обгорелый плащ на ветки, и не сложит прорези в форме букв в слова:

      «Каждый в ответе за каждого».

      А потом, углём по ткани – дата и четыре подписи.

      Глава 5

      Ты с нами?

      Крумы бывают разные. Остроумные и не очень, банальные и уникальные, назидательные и упреждающие, эмоциональные и рассудительные. Каждый – память не только о той или иной ситуации Миртару, но и о характере человека, который его оставил.

      Но у всех Крумов есть общие черты, связанные с юным возрастом их создателей.

      Например, профессор Марти, умудрившийся ещё до близкого знакомства с круштанами дешифровать их язык по Крумам, долго не мог понять, почему неведомые философы оставляют только утверждения, тогда как мысль лучше раскрывается в форме диалогов.

      – Юношеский максимализм! – смеялся он, вспоминая, как впервые узнал о Миртару. – Такая простая версия, а не могла прийти в голову!

      Но самый явный отпечаток возраста своего автора нёс всего один Крум. Такое мог написать лишь очень юный человек.

      Уже давно, оплакиваемый на каждом круште, почил Раэк Мечник, а последний памятник его Миртару до сих пор жив, быть может, к недовольству духа Разка. Раэк мечтал, чтобы его больше почитали за службу родному народу, чем за бесшабашную юность в чужих странах. И чем старше становился, тем с большей иронией относился к легендарному статусу своего Крума.

      – Сейчас я бы так никогда не написал! – говорят, сокрушался он, и даже просил разрешения на второй поход в нижний мир, чтобы уничтожить нелюбимый Крум.

      Но даже если бы ему и дали такое разрешение, смог бы пятидесятилетний Раэк хотя бы добраться до тех вершин, которые ему покорились в семнадцать, когда в каждом Миртару найдётся, в лучшем случае, пара человек, которые видели легендарный Крум (хотя знают о нём всё), кто преодолел по шатким мостикам семь пропастей и рисковал сгинуть на трёх опасных перевалах, чтобы своими глазами узреть высеченные в кажущейся неприступной, скале слова:

      «Приключение – лучшее лекарство!».

      И эта мысль юного Раэка, которой зрелый Раэк стыдился, нашла своё доказательство в четвёртый день Миртару ребят с Короля Небес.

      Горячка битвы, вместо того, чтобы сломить здоровье Лилле и Варэка окончательно, наоборот, пробудила в них жизненные силы. После короткого тяжёлого сна на пепелище оба встали, словно и не касалась их болезнь. Прекрасно чувствовала себя, позабыв, как вымоталась, ухаживая за ними, Келли, и только нога Келчи ещё больше опухла, но он на удивление хорошо держался.

      Подставляя ему по очереди плечо вместо костыля, друзья двинулись в путь.

      Через три мили пепелище кончилось, а с ним и мрачные мысли, которые оно наводило. Они лишились в пожаре всех своих пожиток, но всё равно были полны