Кочевники неба. Вадим Калашов

голову и с плотоядной улыбкой попросил профессора сказать спасибо мальчику.

      – Какому мальчику?

      – Который притаился в полусотне шагов, за камнем, похожим на перевернутую галеру.

      – Э-э-э… и за что же мне его благодарить?

      – Если бы не он, я бы немедля проверил агрессивность скальных жуков по отношению к человеку намного более точным способом.

      Бартоломео всё так же улыбался, но от этого его угрозы становились ещё страшнее. Бормоча извинения, профессор попятился, а потом припустил наутёк.

      – А ты, Непоседа, не забудь сказать спасибо своему другу, если, конечно, он просто немой, а не глухой вдобавок.

      – Лилле не немой! – воскликнул Варэк, выходя из-за камня. – Он просто не любит болтовни.

      – Зато очень любит тебя, раз не отпускает одного в опасную слежку! – сказал Бартоломео, тыча куда-то за спину парню.

      – Лилле, если ты здесь, подай голос! – крикнул Варэк, не спуская с Бартоломео глаз и на всякий случай вытащив из-за пояса топор-крюк.

      – Думаешь, это уловка, чтобы ты повернулся ко мне спиной?

      – засмеялся Бартоломео. – Завязывай ты со своими мечтами о подвигах! Поймать шпиона – это слишком хорошо звучит, чтобы оказаться правдой. Да, я не циркач, но и не злодей-детоубийца, как ты вообразил.

      Бартоломео внезапно прекратил смеяться, и даже характерный задорный прищур на несколько секунд разгладился. Взгляд мужчины выражал, казалось, искреннее сочувствие, а голос стал тихим и грустным:

      – Когда вы поймёте, бедные мальчики Миртару, что я здесь единственный, кто вам не враг? И что хуже старших братьев, запудривших вам мозги сказками о нижнем мире, только ваши отцы и деды, швыряющие вас туда. Они превратили ваше взросление в муку, в испытание, которое не каждому дано пройти!

      – Что ты понимаешь в Миртару?! – наконец подал голос Лилле, который действительно решил подстраховать Варэка, хотя тот ему и запретил. – Этот обычай древний, как сама Матерь Круштов! Я лично боялся Миртару и без твоих басен, но всё равно не откажусь от него! Сомневаться в Миртару – значит сомневаться в мудрости предков, а отречься от предков – значит отречься от своего рода, племени и языка.

      – Ого, да ты и вправду не немой! – искренне удивился Бартоломео.

      – И не слепой, чтобы промахнуться с такого расстояния!

      – воскликнул Лилле, вкладывая стрелу в тетиву. – Только попробуй причинить зло Варэку!

      – Захотел бы, причинил бы, – спокойно ответил Бартоломео. – И ничто бы меня не удержало.

      – О да, конечно, все наши герои – липовые, а ты один ловишь стрелы и топоры на лету! – появление друга придало Варэку смелости. – А ещё больше всех понимаешь в нашем Миртару, хотя узнал о нём, наверное, только прошлой осенью!

      – Я старше вас обоих вместе взятых, а значит, понимаю вдвое больше, что такое быть взрослым, – словно не услышал подначки Бартоломео. – Знаете, что такое взросление? Это разочарование. Кому-то из вас Миртару принесёт разочарование в идеалах, кому-то – в друге, кому-то – в