Три ступени до ада. Анна Данилова

себе смерть?

      – Ты уверена, что хочешь поговорить на эту тему, тем более на ночь глядя?

      – Да. Смерть – это когда ты заходишь в темную комнату и за тобой захлопывается дверь. И все – темнота. Ты ничего не видишь и не слышишь. И главное, никто уже эту дверь не откроет. Вот почему я не боюсь смерти. Я, когда захожу в кладовку, в темную кладовку, причем я нарочно не включаю свет, то представляю себе, что темнота – это то, что больше всего похоже на смерть.

      – Ты ненормальная. Зачем ты делаешь это? Тебе не страшно?

      – Пытаюсь представить себе, что нас всех ждет.

      – Я не верю тебе. Это глупость, честное слово!

      Дверь открылась, вошел Борис.

      – И о чем это вы тут шепчетесь? – Он прищурил глаза и покачал головой. – Снова решила ввязаться в какое-то дело? Пытаешь Валеру?

      – Да, Боря. Что поделать, если у меня натура такая – делать все тебе назло? Вот ты говоришь: «Сиди дома», – а меня так и тянет из него, так и хочется что-нибудь порасследовать, напрячь свои мозги и помочь следствию. Давай ты посиди дома хотя бы пару дней, а я посмотрю на тебя. Да ты взвоешь от скуки!

      – Женечка, успокойся. Не надо делать из меня домашнего тирана.

      – Да мне надоело уже прятаться от тебя, врать тебе, что я поехала за памперсами в Москву, хотя на самом деле у меня дело на Северном полюсе… Я предупреждала тебя еще тогда, давно…

      – Тссс… Успокойся, прошу тебя. Сейчас, когда у нас есть няня да и Мишка, к счастью, спокойный, я вовсе не против того, чтобы ты занялась чем-то полезным. Но ловить убийцу… ты извини меня.

      – Да какой еще убийца? – взвилась Женя. – И вообще, дела-то никакого конкретного нет. Просто я спросила Валеру, как у него дела. Что нового? Есть ли интересное дело? Может, ему помощь наша нужна. Может, надо познакомиться со свидетелем, разговорить… Может, поехать на место преступления, куда-нибудь в лес, осмотреть его, или побывать в квартире, где совершено убийство, тоже поискать улики… Ты же знаешь, я внимательная, всегда подмечу что-то важное. Я это страсть как люблю. Можешь считать меня извращенкой, но что поделать, если я такая?

      – Женя, да успокойся уже! Честно говоря, я пришел сказать спасибо за ужин и спросить: не собираешься ли ты спать?

      – Сейчас приду, – насупилась Женя. – А спасибо за ужин надо сказать Наташе. Это она приготовила баранину.

      – У нас новое дело, – внезапно сказал Ребров. – Три дня тому назад труп молодой женщины обнаружили на пустыре. Личность пока не установлена. Вот рассказываю Жене. Хочу, чтобы и ты знал.

      – С вами все понятно. – Борис махнул рукой и ушел, бормоча что-то себе под нос.

      – С одной стороны, я его понимаю, он боится за меня, – сказала расстроенным голосом Женя, – но с другой… Если всего бояться, то как вообще жить?

      Она понимала, что все это пустые слова. И ценила, конечно, произнесенные Борисом слова. По сути, он только что сообщил ей, что не против того, чтобы она занялась чем-то полезным. Но ведь тут же как бы пошел на попятную – не станет же она ловить