Любовь в наследство. Лиз Карлайл

есть другие апартаменты? Я займу их.

      Однако Коггинс возразил:

      – Ваша светлость, лучше бы вам обсудить это с самой герцогиней.

      – Что ж, я так и сделаю.

      Два лакея принесли горячую воду и наполнили выдвинутую на середину гардеробной сидячую ванну.

      – Передайте герцогине, что я буду через двадцать минут, – сказал Гарет и принялся раздеваться. – Мы поговорим в кабинете.

      – Ваша светлость, может быть, в утренней гостиной? – смущенно предложил Коггинс.

      – Утренняя гостиная? А что, есть дневная, вечерняя? – Руки Гарета замерли на пуговицах жилета. – Какой ужас! А в чем дело?

      – Герцогиня очень уж не жалует кабинет. – Дворецкий пожал плечами. – Ей не нравятся темные помещения: кабинет, библиотека, северные гостиные. Честно говоря, если не считать обедов, она редко покидает южное крыло.

      – И как давно у нее появилась такая странная привычка? – хмуро поинтересовался Гарет, поскольку это совсем не вязалось с необузданным нравом женщины, которую он знал.

      – Не могу сказать, ваша светлость. Герцогиня… очень необычная женщина, – ответил дворецкий и поджал губы.

      – Необычная?

      – Э-э… слишком чувствительная, – пояснил Коггинс.

      – А-а! – Гарет сбросил жилет и рубашку. – Вы хотите сказать, что она себе не отказывает ни в чем. Что ж, отлично. Не мое дело переделывать ее. Итак, в утренней гостиной через… восемнадцать минут.

      – Восемнадцать? – эхом повторил дворецкий.

      – Да, Коггинс. – Гарет бросил оставшуюся одежу на кровать. – Потому что время – деньги. И пришла пора всем здесь это усвоить.

      Глава 4

      Габриел в страхе прижимался ухом к замочной скважине. Зейде плакал. Но мужчинам не полагалось плакать, и дед сам это говорил по меньшей мере раз в неделю.

      – Ах, Рейчел, все пропало! О-о ужас! Тысяча проклятий на их голову!

      – Но… но они английские джентльмены, – прошептала бабушка. – Они должны заплатить. Обязаны.

      – Что, из Франции? – с горечью в голосе откликнулся дед. – Пойми, ради бога, их нет. Они разорены. Мы лишились всего – и, боюсь, даже дома.

      – Нет! – задохнулась бабушка. – О, только не моего дома! Малахия, прошу тебя!

      – Неплатежеспособные не могут жить в Финсбери, Рейчел. Нам лучше опять снять лачугу в Хаундсдиче.

      – А майор Вентор? – спросила пожилая дама. – Не согласится ли он помочь нам?

      – Помочь! Рейчел, ты о чем? Здесь никто никому не поможет!

      – Но я напишу ему, хорошо? Он, возможно, пришлет нам денег.

      Габриел увидел, как она идет к небольшому письменному столу каштанового дерева.

      – Что, из офицерского жалованья? – Голос деда теперь напоминал глухой стон. – Нет, Рейчел, нет. Такова воля Божья. Все кончено.

      Перед тем как войти в утреннюю гостиную, Гарет пригладил рукой еще влажные волосы. В другой руке он держал документы, которыми снабдил его Кавендиш. Большинство из них он еще не прочитал. С момента неожиданного