Госпожа камергер. Виктория Дьякова

другим: только сейчас Александру пришло в голову, что в грядущий день ему предстоит познакомиться с иной особой, из-за приезда которой вчера и устроила ему матушка разнос.

      Давняя подруга княгини Потемкиной, Анна Алексеевна Орлова, княгиня Чесмы, ставшая теперь, верно, инокиней Ефросиньей в Богородицком монастыре, обещалась привезти в Кузьминки юную француженку именем Мари-Клер, о которой она заботилась почти четырнадцать лет. Елизавете Григорьевне очень хотелось, чтобы по приезде Мари-Клер в имение вся семья оказалась в сборе – но Саша опоздал. Мари-Клер приехала без него, если приехала, разумеется.

      У небольшого фонтанчика под окном, обсаженного голубыми и розовыми фиалками, пробежала борзая собака Липат – торопилась на поварню к своему собачьему завтраку, – а за ней из тенистой аллеи еще не отцветших кустов бело-розовой персидской сирени появилась незнакомка. Раздвигая ветки, она сделала несколько шагов к фонтану.

      Легкий весенний ветерок шевелил ее голубое платье из тонких кружев с отделкой из серебра – оно колыхалось и подчеркивало еще девичьи, но очень нежные и грациозные очертания фигуры. Длинные золотисто-пепельные волосы были заплетены в косу – переброшенная через плечо, она опускалась до пояса, ее обвивала широкая шелковая лента. Золото завитков усиливало влажную синеву глаз незнакомки, а лучи солнца, пробивающиеся сквозь ветви, венчали голову девушки сияющим нимбом.

      Александр распахнул окно и, скинув халат, как был, в белой рубашке с кружевным жабо, форменных брюках и высоких сапогах-ботфортах, спрыгнул на землю. Шпоры высекли искры, ударившись о камни, которыми была вымощена дорожка.

      – Мадемуазель!

      – Ах! – Незнакомка испугалась и отступила назад. Ее золотые волосы при этом движении прилегли к щекам, а глаза, синие как море, потемнели. Она смотрела на молодого человека, высокого, широкоплечего, статного, и испуг во взгляде ее мешался с любопытством.

      – Вас зовут Мари-Клер? – спросил он по-французски и, отломив ветку с пышным розоватым цветком, протянул девушке. – Князь Александр Потемкин, – представился он с улыбкой, отметив, насколько смуглее кожа приезжей француженки, чем у Тани, например, но все же светлее, чем у княжны Лейлы, и кажется совершенно матовой. От взгляда его ярких зеленоватых глаз, блестящих на загорелом лице, девушка смутилась, на щеках ее вспыхнул румянец, но цветок она приняла, даже присела в реверансе…

      – Да, да. Тот самый Александр Потемкин, дорогая моя, которого мы не дождались вчера за ужином, – вслед за Мари-Клер из аллеи вышла княгиня Орлова, одетая в черное монашеское одеяние. Темно-русые волосы княгини с проседью зачесаны были гладко, у все еще прекрасных, искрящихся глаз сложились неумолимые морщинки. – Здравствуйте, Сашенька, – приветствовала она полковника. – Позвольте заметить, что припозднились вчера, ваша светлость.

      – Драгоценная моя Анна Алексеевна. – Александр склонился, целуя руку княгини. – Я полагаю, что вы-то простите