Старый знакомый. Лев Шейнин

и стащив его таким образом с кровати, он опустил маркизу, явно не желая посвящать собравшихся граждан в тайны судопроизводства. Впрочем, через несколько минут он вывел Ваську на площадь, лично конвоируя его в милицию. Необходимо отметить, что Васька, по-видимому, не был особенно удручен этим, так как, едва появившись в подъезде универмага, он послал воздушный поцелуй толпе и даже сделал ей приветственный знак рукой.

      Прибыв в раймилицию и сдав злоумышленника своему заместителю с кратким, но внушительным указанием «оформить дело по 74-й и до суда не выпускать», Петухов хотел было вернуться на площадь, но в дверях столкнулся с зареченским старожилом, районным землеустроителем Иваном Сергеевичем Шараповым.

      Ивана Сергеевича знал и уважал весь город. В Зареченске он появился давно, еще в 1919 году. Он был лыс, худощав и добродушен. В городе он был популярен как организатор и руководитель местного драмкружка, которому Иван Сергеевич с увлечением отдавал все свое свободное время.

      – Здравствуйте, товарищ Шарапов, – приветствовал его Петухов. – Рад вас видеть, но тороплюсь по делам службы: открытие универмага. Васька Кузьменко, сукин, сын, слыхали, чего натворил?! Нет, каков каналья!..

      – Я к вам как раз по этому делу, – произнес Шарапов. – Вы его сюда привели, и, признаться, опасаюсь, что не зря…

      – Арестован по семьдесят четвертой статье, – коротко разъяснил Петухов. – Хулиганство, то есть озорные действия, сопряженные с неуважением к обществу, в злостных случаях карается…

      – Знаю, батенька, чувствую, что карается, потому и прибыл, – произнес, волнуясь, Шарапов. – Беспокоюсь, как бы сие юбилей не покарало, вот почему я за вами бежал… Это в мои-то годы, да при моем сердце…

      – Какой юбилей? – спросил Петухов.

      – Юбилей драмкружка, – ответил Шарапов. – Сегодня, дражайший, ему ровно десять годков стукнуло. В городском клубе будет торжественный вечер. Небось забыли? Новая постановка показывается – «Свадьба Кречинского». Я в ней играю Расплюева, а Вася – Кречинского. Вы уж меня извините, но придется Васю освободить всенепременно, уважаемый товарищ Петухов. Озорству его не сочувствую, как и вы, поведением Кузьменко возмущен, против законной кары не возражаю, но на освобождении, хотя бы на сегодня, настаиваю.

      Товарищ Петухов задумался. Он совсем забыл про сегодняшний юбилей. В городе любили драмкружок, да и сам Петухов, говоря между нами, был большой поклонник сценических искусств. А Васька, хотя и являлся личностью озорной и даже, по глубокому убеждению товарища Петухова, социально-опасной, чувствовал себя на сцене так же просто, как в витрине универмага.

      – А заменить его разве нельзя? – неуверенно спросил Петухов.

      – Категорически и абсолютно! – с жаром ответил Шарапов. – Роль ответственная, большая. А Вася, злодейская его душа, поверьте – талант! Сумбатов-Южин!..

      Товарищ Петухов, услыхав про Южина,