Старый знакомый. Лев Шейнин

осмотреть комнату, в которой произошло несчастье.

      – Пожалуйста, – коротко и сухо произнес Иван Сергеевич и проводил Плотникова в комнату Тамуси.

      Это была самая обычная провинциальная комната с небольшим рабочим столом, кроватью и шкафом, в котором еще висели платья Тамуси.

      Плотников обнаружил, что в чернильнице, которая стояла на столе, были фиолетовые чернила.

      – А нет ли у вас в доме красных чернил? – как бы невзначай спросил он Ивана Сергеевича.

      – Нет, красных нет, – ответил старик и пытливо взглянул на Плотникова. – А вам, собственно, для чего?

      – Дело в том, – ответил Плотников, – что, по вашему утверждению, Тамуся писала свою записку в этой комнате, перед тем как покончить с собой. Между тем записка написана красными чернилами.

      Старик еще раз взглянул на Плотникова и, подумав, сказал:

      – Да, пожалуй вы правы. Я не заметил в волнении, что записка написана красными чернилами… Значит, я ошибся. Вероятно, Тамуся писала эту записку в другом месте… Впрочем, какое это имеет значение?

      Плотников не ответил на этот вопрос. Но он отлично понимал, какое это имеет значение. Было психологически невероятно, чтобы девочка, написавшая записку днем, то есть несколькими часами раньше самоубийства, за это время не успокоилась и не пришла в себя. Кроме того, открытие следователя опровергало первоначальные показания Шарапова об обстоятельствах, непосредственно предшествовавших самоубийству Тамуси.

      Но Плотников ничего не сказал старику. Попрощавшись с ним, он пошел к себе на работу.

      – Ну, как дела? – спросил его Волков, тоже сидевший в прокуратуре. – Когда ты кончишь дело о самоубийстве?

      Плотников сел против Игната Парфентьевича и подробно рассказал ему о возникших у него сомнениях, о сцене на кладбище, о чернилах, о записке, – одним словам, обо всем.

      Волков внимательно выслушал следователя и после небольшой паузы сказал:

      – Что ж, твои сомнения законны и логичны. Но что отсюда следует? Какова твоя версия?

      – У меня еще нет определенной версии, – ответил Плотников, – я ничего пока не могу утверждать. Но я считаю необходимым, чтобы труп Тамуси был эксгумирован и подвергнут повторному судебно-медицинскому вскрытию и чтобы вскрытие это производил специалист, опытный судебно-медицинский эксперт.

      – В городе нет такого специалиста, – сказал Волков.

      – Знаю. Надо вызвать из области, – ответил Плотников.

      Прокурор долго молчал, как бы взвешивая еще раз все доводы следователя, а затем коротко сказал:

      – Согласен. Давай телеграмму.

      Глава 7

      Ночной разговор

      Через несколько дней из области приехал судебно-медицинский эксперт. Чтобы избежать кривотолков, Волков и Плотников решили произвести эксгумацию трупа ночью. Было уже около трех часов ночи, когда они пришли