Брызги шампанского. Михаил Черненок

мертвого Володьки боевой наган валялся. Значит, хотел из нагана уток пощелкать.

      Егор Захарович усмехнулся:

      – Не плети, Кеша. Чего-то ты поехал, как говорится, не в ту степь.

      Хмурый Замотаев смерил «закадычного дружка» презрительным взглядом:

      – Дурак и не лечишься.

      – Я-то, Гриня, уже подлечился, а ты, умный, слюни глотаешь, – мгновенно отпарировал Кеша.

      Стоявший рядом с ним Слава Голубев с наигранной серьезностью скомандовал:

      – Отставить разговорчики! Райцентровский медвытрезвитель – не за горами. – И обратился к Егору Захаровичу: – У вас с Гусяновым одинаковые камуфляжные комбинезоны, будто в одном войске служили…

      – Дак, они и есть из одного и того же войска, – не дал Славе договорить старик. – Это прошлогодней осенью то ли кузбасские, то ли новосибирские военные закупали в Раздольном картошку. Вместо денег расплачивались излишками солдатского обмундирования, начиная от шапок до сапог. Вот и нарядились мы, как солдаты, в одинаковую форму. Школьник Ромка Удалой и тот, подражая взрослым, в мундире щеголяет. Военная держава по-военному и живет.

      К Бирюкову подошли судмедэксперт и следователь. Разминая в пальцах сигарету, Медников спросил:

      – На каком транспорте, господин прокурор, прикажете доставить мой подшефный груз до морга?

      – Скажи шоферу УАЗа, чтобы по рации вызвал из райотдела машину.

      – Сам с опергруппой здесь останешься?

      – Конечно.

      – Жалко, что не посижу с вами в экзотической таверне.

      – Не до таверны, Боря, нам будет.

      – Хотя перекусить там, видимо, придется, – сказал следователь Лимакин. – Я, Антон Игнатьевич, сейчас с понятыми начну писать протокол осмотра.

      – Пиши, а мы с Егором Захаровичем и Голубевым тем временем пройдемся к озеру. Попробуем прикинуть на местности возможные варианты происшествия.

      ГЛАВА V

      За кустами тальника справа послышалось шумное хлопанье крыльев, и вдоль озера стремительно удалилась стая взлетевших уток. Шедший впереди Егор Захарович показал на сучковатую засохшую березу с обломанной вершиной:

      – Вот эта буреломная сухостоина всегда мешает сделать прицельный выстрел по взлетающей утке. Тут при подходе самая пора навскидку стрелять, а она, рогозая, загораживает дорогу выстрелу. Слабонервные охотнички впопыхах много в нее дроби всадили.

      – Спилить надо противную, – посоветовал Слава Голубев.

      – Можно бы и спилить, да не стоит овчинка выделки.

      Узкой тропкой старик провел Бирюкова с Голубевым к своему скрадку. Показал, как он сидел с ружьем наизготовку, где была привязана собачка-утятница, и в каких местах озера подстрелил четырех крякв. Затем стал рассказывать о голосах заскандаливших мужиков и внезапных выстрелах. На вопрос Бирюкова – в какое время это произошло? – пожал плечами:

      – Часов при себе я не имею. По солнцу ориентируюсь. В тот момент солнышко еще не взошло. Чуть-чуть рассвет