Остров Тайна. Владимир Топилин

В сапоги по утрам ногами попадаете?

      Из мастерской вышел Авдеев Василий, вынес в руках переднее колесо от телеги, подошёл к Глухареву:

      – Сергей Григорьевич! Интересный факт представился!

      – Что такое?

      – Да вот, колесо удивительное, посмотрите. Очень антересное колесо, но не от телеги. Резиной обтянуто, с усиленными спицами, лаком крытое. – И прищурил глаза: – Зачем, спрашивается, простому крестьянину колесо для телеги на резиновом ходу?

      Мельниковы похолодели. Сгубила хозяйская сноровка Никифора Ивановича всех. Как есть сгубила!

      – Да говори ты, Авдеев, не тяни коня за гриву! Что тут такого? – нетерпеливо поторопил его командир.

      – А вот то, что колесо это от пулёметной тачанки! Я сам на такой Гражданскую прокатался, с белыми воевал! На нашей тачанке точь-в-точь такие колёса были, ни с чем не перепутаешь!..

      – Где нашёл?

      – Там, в сарайчике, среди прочих старых колёс. Вроде как припрятаны от постороннего глаза. Восемь штук! Как раз от двух тачанок.

      – Восемь?! – не поверил Сергей Григорьевич. – А ну, показывай!

      Мужчины зашли в сарай, недолго там были, скоро вернулись назад.

      – Что скажете? – с холодным лицом обратился комиссар к родственникам. – Откуда колёса?

      Молчат Мельниковы. Сказать нечего. Да и незачем, всё и так ясно.

      – Я же говорил! Говорил!.. – бегал по ограде Ванька Бродников. – Что они белых тут скрывали. И Костя ихний у Колчака служил. Это Костя был тут на тачанках. Точно он!..

      – Молчите? – смотрел комиссар задежанным в лица, не добившись ответа. – Ну что же! В районе с вами будут разговаривать по-другому! – И подчинённым:

      – На телегу их!

      Никифора Ивановича, Степана и Владимира посадили на их же телегу. На усадьбе крики и стоны женщин. Плачут дети. Лают, рвутся с цепей собаки. Анастасия и Анна передали наспех собранные котомки с продуктами. Милиционеры сразу же проверили их на наличие оружия. Колонна всадников и арестантов выехала со двора. Женщины и дети – за ними. Глухарёв преграждал им дорогу:

      – Всё, хватит прощаться! Потом свидитесь!

      – Да когда ж потом?! Чует сердце, не вернутся домой мужики! – стонала Матрёна Захаровна.

      – Ну, это суд разберётся! Всё! Далее не ходить! Назад возвращайтесь!

      Остановившись за мельничным мостком, женщины рыдали, махали вслед, читали молитвы. Никифор Иванович с сынами давали последние наказы:

      – Снопы уберите, сгниют! У Егора Ухватова в поселке коня спросите, на молотилке зерно прогоните… мельницу вхолостую не пускайте, после работы вал отсоедините… на зиму воду из пруда сбрасывайте, а то перемёрзнет. Детей берегите!..

      Последние слова утонули в чавканье лошадиных ног в грязи. Повозка с арестантами скрылась за поворотом. Было видно, как Никофор, осматривая крепкую крестьянскую усадьбу, крестится. Степан и Владимир понуро опустили головы.

      Ушёл отряд. Увезли мужиков Мельниковых в неизвестность. Матрёна Захаровна так и села на подкосившихся ногах на