Маршал Конев. Владимир Дайнес

переправлен через Амур. Он, установив связь с другими партизанскими отрядами, начал боевые действия против японо-маньчжурских войск. В разведотдел штаба 2-й отдельной Краснознаменной армии Чжао Шанчжи через связных присылал документы и образцы новых прицелов и дальномеров, захваченные у японцев, а также сообщения о ходе боев. Они тщательно изучались командующим армией и членом Военного совета. 25 августа Конев и новый член Военного совета армии дивизионный комиссар А.Я. Фоминых направили письмо-директиву командующему партизанами Северной Маньчжурии Чжао Шанчжи. Им предстояло решить следующие задачи: укрепить и увеличить численность отрядов, добывать оружие, боеприпасы и продовольствие, создавать секретные базы, запасы продовольствия и одежды, проводить операции с целью нападения на железнодорожные поезда, золотые прииски, склады, шахты, полицейские участки. Партизанам обещали прислать динамит и подготовленных инструкторов для его применения, а также продовольствие, пропагандистскую литературу и топографические карты[58].

      Как мы уже отмечали, 17 ноября 1938 г. ЦК ВКП (б) и СНК СССР приняли постановление, касающееся деятельности органов НКВД и Прокуратуры. Опираясь на него, временно исполняющий обязанности военного прокурора 2-й отдельной Краснознаменной армии военный юрист 1-го ранга Чебоненко в середине февраля 1940 г. направил докладную записку главному военному прокурору Красной Армии. В ней он привел факты грубой фальсификации следственных дел работниками особого отдела ОКДВА (Дальневосточного фронта), в том числе в отношении комдива Я.З. Покус, начальников штаба армии комкора С.Н. Богомягкова и комдива В.К. Васенцовича, начальника политического управления дивизионного комиссара И.И. Кропачева и др. «Я убежден, что большинство из этих дел должны быть прекращены, как созданные провокационно, – пишет Чебоненко. – Доводя об этом до Вашего сведения, считал бы необходимым дела, направленные в Военную коллегию, снять с рассмотрения и возвратить в Особый отдел 2 ОКА для пересмотра в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Здесь, на месте, зная, кто из ведших следствие по конкретному делу разоблачен как вредитель по уничтожению партийных кадров, можно будет сразу же невинных освободить, тем самым наиболее эффективно выполнив постановление ЦК ВКП (б) и СНК СССР от 17-го ноября 1938 года»[59].

      Записка Чебоненко была рассмотрена весьма оперативно. 16 февраля он получает ответ главного военного прокурора Н.П. Афанасьева: «Дело Особого отдела армии HP 11954 на обвиняемых Покуса Якова Захаровича, Стельмах Григория Давидовича, Васенцовича Владислава Константиновича, Григорьева Николая Ивановича, Седова Сергея Дмитриевича, Агафонова Николая Михайловича, Касаткина Петра Степановича, Шталь Юлис Мартыновича и Волынина Евгения Алексеевича мной в уголовном порядке прекращено. Предлагаю своим постановлением перечисленных выше лиц из тюрьмы освободить. Документы почтой. Исполнение

58

См.: Горбунов Е.А. Восточный рубеж. ОКДВА против японской армии. С. 306–307.

59

Цит. по: Черушев Н.С. 1937 год: Элита Красной Армии на Голгофе. М: Вече, 2003. С. 395.