Таинственные истории. Иван Тургенев

вы, стало, сударь, надеялись, что они так в самый раз и приедут, как обещались?

      – Конечно, надеялся.

      – Гм. – Наркиз опять посмотрел на меня и как бы с сожаленьем покачал головою. – Коли чтением позабавиться желательно, – продолжал он, – от старого барина остались книжки; я их, буде угодно, принесу; только вы их читать не станете, так полагать надо.

      – Почему?

      – Книжки-то пустые; не для теперешних господ писаны.

      – Ты их читал?

      – Не читал, не стал бы говорить. Сонник, например… Это что ж за книга? Ну, есть другие… Только вы их тоже не станете читать.

      – А что?

      – Божественные.

      Я помолчал… Наркиз помолчал тоже.

      – Главное-то мне досадно, – начал я, – в этакую погоду – дома сидеть.

      – В саду прогуляйтесь; а не то в рощу сходите. Тут у нас роща за гумном. Не охочи ли вы рыбу ловить?

      – А у вас есть рыба?

      – Есть, в пруде. Гольцы, пескари, окуни попадаются. Теперь, конечно, настоящая пора прошла: июль на дворе. Ну… а все-таки попытаться можно… Прикажете удочку снарядить?

      – Сделай одолжение.

      – Я с вами мальчика пошлю… Червей насаживать. А то разве самому пойти? – Наркиз, очевидно, сомневался в том, сумею ли я один справиться.

      – Пойдем, пожалуйста, пойдем.

      Наркиз улыбнулся молча, но во весь рот, потом вдруг надвинул брови… и вышел из комнаты.

      IV

      Полчаса спустя мы отправились ловить рыбу. Наркиз надел какой-то необыкновенный, ушастый картуз и стал еще величественнее. Он выступал впереди, степенным, ровным шагом; две удочки мерно колыхались на его плече; босоногий мальчишка нес за ним лейку и горшок с червями.

      – Тут, возле плотины, на плоту лавочка устроена для удобства, – начал пояснять мне Наркиз, заглянул вперед и вдруг воскликнул: – Эго! Да наши убогие уж тут… Повадились!

      Я вытянул из-за него голову и увидал на плоту, на той самой лавочке, о которой он говорил, двух сидевших к нам спиною людей: они преспокойно удили рыбу.

      – Кто это? – спросил я.

      – Соседи, – отвечал с неудовольствием Наркиз. – Дома-то есть им нечего, так вот они к нам и жалуют.

      – А им позволяется?

      – Прежний барин позволял… Разве вот Николай Петрович не разрешит… Длинный-то – дьячок из заштатных: совсем пустой человек; ну, а тот, что потолще, – бригадир.

      – Как бригадир? – повторил я с изумлением. Одежда на этом «бригадире» была чуть ли не хуже дьячковской.

      – Я же вам докладываю: бригадир. И состояние у них было хорошее. А теперь вот из милости угол отведен, и живут… Так, чем господь пошлет. Однако, между прочим, как же быть? Заняли они лучшее место… Надо будет дорогих гостей потревожить.

      – Нет, Наркиз, пожалуйста, не тревожь их. Мы тут же присядем в стороне: они нам не мешают. Мне с бригадиром хочется познакомиться.

      – Как угодно-с. А только что если насчет знакомства… Много удовольствия вы, сударь, получить не надейтесь; слабы