Город, которым мы стали. Н. К. Джемисин

Я их снимаю. Конечно, да-да. – Она колеблется, затем морщится и прибавляет: – Афроамериканцы. Или латиносы? Трудно сказать.

      – Я же явно азиат и британец, овца ты безмозглая! – Бел таращится на нее с отвисшей челюстью. Тем временем усики продолжают расти; они уже стали настолько длинными, что смогут дотянуться до Бела и Мэнни, даже если они оба вскарабкаются на камень. А это у них вряд ли получится, поскольку на камне не хватит места для двоих.

      Тут Мэнни вспоминает, что это не обычный камень, а памятный. Он – объект силы… наверное. Шораккопоч, место первой мошеннической сделки с недвижимостью будущего Нью-Йорка. Что же он может с этим сделать?

      О. О-о-о-о.

      Он подталкивает Бела.

      – Залезай на камень, – говорит он. – Мне нужно место. И отдай мне все, что у тебя в бумажнике.

      Бел настолько напуган, что сразу же слушается, спешно лезет на камень и хватается за задний карман.

      – Худшее ограбление в истории, дружище, – дрожащим голосом подшучивает он.

      Мэнни уже достал из кармана собственный бумажник. Он на удивление спокоен. Открывая бумажник и шаря в нем в поиске идей, он отстраненно размышляет над этим. Ему следовало бы бояться, ведь он видит, что усики сотворили с другим человеком. Что он почувствует, когда они вторгнутся в его тело, а его разум окажется захвачен тем существом, которому они служат?

      «Наверное, это будет похоже на смерть», – думает он. Мэнни внезапно осознает, что какая-то часть него однажды уже сталкивалась со смертью, и именно поэтому он так спокоен. Однако он все же приходит к выводу, что такой исход ему не понравится.

      В его кошельке почти ничего нет. Несколько чеков, пятидолларовая купюра, карта «Амекс», дебетовая карта, просроченный презерватив. Ни одной фотографии близких ему людей – позже это покажется ему странным. Есть удостоверение личности, но он тут же отводит от него глаза, не желая знать, как его звали до утренней поездки в поезде. Неважно, кем он был прежде. Сейчас ему нужно оставаться Манхэттеном.

      Едва его пальцы касаются кредитной карты, как он ощущает всплеск той же странной энергии и сосредоточенности, что и на ФДР. Да.

      – У земли есть цена, – бормочет он себе под нос, отвлекшись от окружившего его поля растущих, колышущихся белых колосьев. – Даже у общественной, вроде парка. Ведь собственность на землю – это всего лишь идея; нам не обязательно жить, подчиняясь ей. Но этот город был основан на этой идее и благодаря ей стал таким, какой он есть.

      – Пожалуйста, скажи мне, что ты не свихнулся, – говорит Бел, присевший на камне на корточки. – Нам нельзя обоим одновременно слетать с катушек. Мы только что вписались в аренду.

      Мэнни поднимает на него глаза… и бросает на землю пятерку, прямо за кольцо вокруг камня. Он не слышит, а скорее чувствует внезапный глухой, пронзительный визг, доносящийся с места, куда приземлилась банкнота, и, не оглядываясь, понимает, что произошло. Банкнота