Шопинг с Санта Клаусом. Любовные игры по Интернету. Елена Логунова

хотелось набить кому-нибудь физиономию! Ну, хоть кому-нибудь! Только остатки политкорректности не позволяли мне использовать в качестве боксерской груши иностранца.

      – Именно поэтому я стала посылать эсэмэски ему – своему бывшему соседу, – объяснила я.

      – Пыталась таким образом избежать назревающего межнационального конфликта? – фыркнул напарник. – Ой, только не заливай! Да ты просто хотела заставить его вернуться, чтобы реализовать свои порочные желания!

      Эта грубая мужская трактовка тонких душевных порывов мне совсем не понравилась. Я представила на миг, как сильно она не понравится моему супругу, если Вадик проболтается ему о моих берлинских страданиях, и пожалела, что открыла душу напарнику. И моя давняя любовь, и моя новая ненависть одинаково роняли меня в глазах мужа.

      Стало ясно, что душевный разговор пора сворачивать, но Вадика уже было не остановить. Вникнув в то, что ему показалось сутью моих переживаний, он начал подводить под козни не расположенного ко мне мироздания философскую базу.

      – Знаешь, Ленка, один мудрый человек, барахтаясь в зубах акулы, сказал себе так: «Я за свою жизнь съел столько рыбы, что по справедливости теперь рыба должна съесть меня!»

      – Ты читал Хемингуэя? – некстати удивилась я. – Про акулу только врешь, не было ее там.

      – Она тут, у нас, – акула пера! – Вадик изобразил шутливый поклон в мою сторону.

      – А кто у нас человек?

      – Я! – Напарник постучал себя в грудь кулаком. – И вообще, «человек» – это по-украински «муж, мужчина». И относиться к нам, мужчинам, нужно по-человечески! А ты вот лично сколько рыбы съела?

      – Я вообще рыбу не ем! Я ее не люблю!

      – А мужиков любишь? Вообще?

      – Да. – Я кивнула, потому как понимала, что запираться бессмысленно: Вадик знает меня десять лет. – Мужиков я люблю. Но далеко не всех!

      – Во-от! О том и речь!

      Вадик победно щелкнул пальцами. Я посмотрела на него задумчиво.

      – Кажется, я уловила смысл твоей аллегории…

      – Смысл простой: ты, Ленка, отшила столько мужиков, что кто-то должен был отшить тебя! Один за всех и все за одного!

      В голосе моего дотоле верного товарища послышалось неприятное ликование.

      – Ты-то чего радуешься? – хмуро спросила я.

      – Ну, здрасте! Меня же ты тоже отшила!

      – Разве? – Я напрягла память.

      – А разве нет? – Вадик расценил эту неуверенность по-своему, живо прыгнул на мою полку и сделал попытку приобнять меня за талию.

      – Руки прочь! – рявкнула я и пересела на другую сторону.

      – Вот, видишь! Отшила! – Вадик старательно скроил обиженную мину.

      Я посмотрела на него с беспокойством. Черт, неужели мой напарник тайно питал ко мне особо нежные чувства? А теперь возненавидит меня, как я своего (то есть, увы, не своего) Александра, и затаит обиду на всю оставшуюся жизнь… Которая, сто процентов, будет у него недолгой, потому как я еще не потеряла желания кого-нибудь