Фотосессия в жанре ню. Бонд, мисс Бонд!. Елена Логунова

поплачь! – потянулась к ней мама.

      – А что полиция? – резко отстранившись, спросила Оля.

      – А что полиция? – пожав плечами, повторил папа. – У них всего одна версия: несчастный случай. Перепутала, мол, дурная девчонка с перепою обычную питьевую воду с уксусной кислотой!

      – Несчастный случай, говоришь?

      Оля склонила голову к плечу, словно прислушиваясь к своему внутреннему голосу.

      Внутренний голос на удивление витиевато и прочувствованно ругался классическим матом.

      Оля отшвырнула в сторону плед и встала с дивана.

      – Ты куда, деточка? – встревожилась мама.

      – Мне нужно.

      – Оль, ты не волнуйся, мы их родственникам позвонили, они все, что нужно, сделают, – успокаивающе зарокотал папа. – Насчет похорон, и вообще…

      – Да при чем тут похороны?! – Оля рванула на себя витражную дверь гостиной и обернулась на пороге.

      Свет из прихожей, пробивавшийся сквозь цветные стекла, окрасил ее бледное лицо пугающими пятнами.

      – У меня совсем другое дело!

      – Может, ей еще валерианочки? – заговорщицким шепотком спросил папа маму.

      – Ничего, ничего… Образуется, – невнятно отговорилась Галина Викторовна, внимательно глядя на дочь.

      Зеленые и синие узоры на ее лице сложились в подобие маскировочной раскраски, а алые и бурые пятна напоминали подтеки крови. Выглядело это ужасно, но Галина Викторовна неожиданно загляделась.

      Решительным и бледным лицом в спонтанном макияже в стиле «милитари» ее кроткая Оленька – впервые в жизни – удивительно походила на Рэмбо!

      – «В этом городе закон – это я. И мне ты не нравишься», – неожиданно для самой себя процитировала победоносного киногероя Галина Викторовна.

      Ей самой рэмбовидная дочь неожиданно понравилась.

      – Сидеть! – рявкнула новая Оля на поднимавшегося с места папу.

      Тот послушно плюхнулся в кресло.

      Не шевелясь и напряженно прислушиваясь, родители провели в гостиной минут пять. Все это время Ольга в нехарактерной для нее бесцеремонной манере шумела в своей комнате, стуча ящиками стола и хлопая дверцами шкафа. На шестой минуте шумы переместились в прихожую и завершились финальным аккордом в виде оглушительно хлопнувшей двери.

      С топотом пробежав вниз по лестнице, Оля выскочила во двор и своим появлением произвела там примерно такое же впечатление, какое вызвал бы спикировавший в тихий курятник буревестник.

      Широкие завязки ее флисовой шапочки разметались, как уши буденовки, а распахнутое пальто развевалось за плечами, как бурка. Ремень сумки, наискось пересекавший укрепленную толстым свитером грудь, смахивал на патронташ. В кулаке левой руки Ольга Павловна Рэмбо на манер гранаты-лимонки зажала мобильник, а правой охлопывала себя по карманам, точно в поисках запропастившегося куда-то холодного оружия.

      Обсуждавшие новогоднюю телепрограмму бабушки на лавочке замолчали, молодая мамочка с коляской резко дала задний ход, дети в сугробе застыли, как слепленный ими снеговик. Ни с кем не поздоровавшись, обычно безукоризненно