Авантюрист. Начало. Аристарх Риддер

целями. Я услышал такие фамилии, что волосы дыбом встали.

      Бедняжку Селию ждала мучительная смерть, но, на её счастье, в поместье появился я. Да, я стал преступником и, наверное, изгоем, но ни капли об этом не пожалел.

      Сыновья Тома и Дукаса закончили с кизельгуром, в трюмах шхуны теперь лежало больше трёхсот килограмм этого минерала, и мы, пополнив запасы воды, взяли курс на восточное побережье Флориды. Там, в городке Сент-Августин, я решил обустроить свою временную базу, провести эксперименты с динамитом, продолжить мои медицинские изыскания и, самое главное, подготовиться к осуществлению одной очень многообещающей авантюры.

      В Сент-Августин мы прибыли ранним утром тридцатого августа. Городок ещё спал, а на пристани, помимо заспанного местного чиновника, нас ожидали двое.

      – Эй, Стефан, лови конец! – закричал Дукас одному из них и кинул канат. Тот сделал неловкое движение, и верёвка упала в воду.

      И тут я услышал то, что заставило меня широко улыбнуться.

      – Стёпка, ехиднин сын, едрить тебя через коромысло! У тебя что, руки дерьмом намазаны? Канат уронил, растяпа! – и многое, многое, многое.

      Второй человек Дукаса заворачивал такие конструкции, что его национальная принадлежность не оставляла сомнений. Когда мы пристали к берегу, я подошёл к нему и спросил:

      – Братец, ты что, русский?

      Глава 4

      Ох и помотала жизнь простого вологодского мужика Савелия Прохорова! Двенадцать лет назад жребий пал на него, и попал Савелий по рекрутскому набору из своей северной деревеньки на жаркий юг империи, в пехотный полк на Азово-Моздокской укреплённой линии.

      Служил честно, пулям не кланялся, но и вперёд не лез.

      – Самое безопасное место оно же где? В серединке. И от командирского батога далеко, и черкесский кинжал неблизко, – часто говаривал он своим однополчанам.

      К тому же жук он оказался преизрядный. Нет-нет да и получалось, что и табачку у Савелия в кисете было побольше, и каша в котелке понаваристей, чем у товарищей. Трофеями он разживался иногда такими, что впору не то что унтеру, а даже и офицерам.

      Но никогда и никто не мог его ни в чём обвинить: с товарищами делился исправно, воровать не воровал. Водку пил – а кто её не пьёт? Но не больше, чем другие. Просто был он весь такой, оборотистый.

      Обнаружилась, правда, и у него слабина, и нашёл он через эту слабину приключения. А именно, женщины. Охоч он был до баб, уж вы меня простите, до чрезвычайности. Вот буквально ни одной юбки не пропускал.

      И как-то раз приглянулась ему одна казачка, ладная такая, всё при ней. К тому же вдова, что важно. Савелий мужчина был с понятиями, на чужих жёнок рот не разевал и незамужних девок не портил.

      Но оказались у этой вдовушки два братца, с которыми у Савелия сразу не сложилось. Сватали они её к своему товарищу, и какой-то мутный солдатик был им совершенно без надобности.

      Слово за слово, и был Савелий бит. А потом, так как вторым его достоинством являлось упорство,