Заповедник Зелирия. Внутри невидимых стен. Хамки

рабом. Но как такое вообще возможно? Хотя, если в этом мире средневековье или каменный век, то удивляться нечему.

      Сознание заметалось в поисках выхода из ситуации, и тут взгляд упал на пистолет в руке мертвого «неандертальца», который лежал как раз рядом с одеждой. Это может сработать!

      – Можно я хотя бы… эм… оденусь, пожалуйста, – вежливо попросил Макс, глядя Лике в глаза. – Вон там мои сапоги и штаны с майкой, я сейчас возьм…

      – Сидеть! – Лика же, напротив, обратилась к нему как к собаке. Максу осталось только застыть в изумлении.

      Лика в два быстрых шага подошла к дереву и, взяв одежду, кинула Максу под ноги. Может, она и дикарка, подобно этим существам, но опасность остальных вещей, похоже, смогла оценить по трупу людоеда.

      – Давай скорей. И без резких движений, если жить хочешь, – приказала она.

      Сказать было проще, чем сделать. Ноги уже перешли в фазу «иголок», но хотя бы могли двигаться. Ощущая себя смесью солевого наркомана и стриптизера, Макс неуклюже оделся и с трудом встал на ноги, пусть и очень неустойчиво.

      – Живее, Макс, или ты не готов мне подчиниться? – зеленые глаза опасно прищурились.

      Сознание отказывалось воспринимать реальность происходящего. Нет, такого просто не могло быть! Ну какой из него раб?!

      – Лика, ты меня явно с кем-то спутала! Это недоразумение! Я не могу быть твоим рабом! – Макс попытался прояснить обстановку, в глубине души понимая, что это ни к чему не приведет.

      Глаза девушки-кошки сузились еще сильнее, а правая рука потянулась к клинку.

      – Какого черта? Что ей от меня надо? – в отчаянии Макс не смог найти ничего лучше, чем вслух попросить помощи у своей «не-галлюцинации».

      К счастью, Хамки ответил:

      – Она – умари, похоже. Получается, они неплохо эволюционировали с момента Исхода и…

      Остаток фразы Макс не воспринял – Лика рванулась к нему и, схватив за шею, подняла в воздух, как пушинку!

      – Ах ты тварь! – ее шипение он услышал хорошо.

      – Я… Саланган… Хамки… а ты… – большего ему выдавить не удалось.

      Тотчас стальная хватка исчезла, заставив парня рухнуть на траву, а Лика с гримасой ужаса на лице отшатнулась в сторону.

      – С… Саланган?.. Ты сказал «Саланган»? А второе слово? Ты сказал «Хамки»?!

      Пока она, запинаясь, произносила эту фразу, ее голос дважды сорвался на визг, а сама она начала мелко дрожать.

      – Помнят нас еще! – фиолетовый хомяк, с довольной улыбкой на морде, стоял, уперев руки в толстые бока, у Макса на плече, непонятно как там оказавшись.

      – Хамки, о чем ты? – оторопел Макс.

      – С… С кем ты разговариваешь? Ты видишь его?! Макс… – Лика, дрожа, сделала неуверенный шаг назад и споткнулась, едва не упав.

      – С хомяком. Фиолетовым таким… – растерянно сказал Макс. – А ты его, похоже, не видишь. Он что-то про псионное поле говорил…

      – Я не хомяк!!! – этот вопль, как и все фразы Хамки, раздался у Макса в сознании.

      Сомнений у парня оставалось все меньше: этот говорящий