Заповедник Зелирия. Внутри невидимых стен. Хамки

питания… Короче, они как-то мутировали… – пустился в рассуждения хомяк.

      – Ну и? – перебил его Макс, предвкушая триумф.

      – Ну… Они изменились, тут все изменилось. Вроде и не сильно, но оно теперь для меня токсично… Раньше я мог сожрать все, что растет на Салангане или бегает по нему… Но теперь…

      Максу показалось, что на глазах фиолетовой зверюги выступили слезы.

      – Мне совсем нечего есть!!! – в этом истерическом вопле уже не было и капли фальши.

      – Даже так, – с деланным сочувствием покачал головой Макс. – А не ты ли минуту назад орал, что можешь обходиться без еды?

      – Могу, но она вкусная… И очень полезна для меня… – Хамки изменился в лице. Его большие глаза округлились, и в них отчетливо заблестели слезы. Голос в сознании парня задрожал, а лапки хомяка сложились в характерное «ждущее» положение у него на груди. – Макс, у меня во рту и крошки не было больше двенадцати миллионов лет. Кстати, НОРА сказала, что тебе подойдет любая местная пища, а твои сухпайки пригодны для питания мне… Дай кусочек, а? Побольше, если можно. Ну пожалуйста! – столь подобострастно заглядывать в глаза Максу не удавалось даже Лике. Сейчас все выглядело так, что истинное божество тут не Хамки, а земная банка тушенки.

      Макс не смог удержаться от смеха. Да и если бы Лика сейчас видела этого несчастного голодающего, то вся ее вера в Великого Салангана улетучилась бы за долю секунды.

      – Что с тобой поделать, горе фиолетовое, – отсмеявшись, покачал головой парень.

      Он распаковал второй паек и аккуратно разложил его перед Ликой. Бедная девушка от такой заботы буквально застыла с так и не донесенной до рта лепешкой, а ее лицо приобрело сходство со спелым помидором. Макс тем временем открыл вторую банку консервов из своего пайка и поставил перед Хамки.

      – Жри, голодающий, – усмехнулся он. – Может, подобреешь.

      Глаза Хамки округлились, передние лапки затряслись, а рот рефлекторно приоткрылся.

      – Еда!!! – дикий писк огласил округу, но Лика, кажется, не услышала и его.

      Непроизвольно скользнувшая по лицу ладонь не дала Максу увидеть момент, когда всемогущий саланганец буквально нырнул в банку с тушенкой, оглашая округу громким чавканьем и, как показалось парню, радостными ругательствами. Стало очевидно, что пси-фон блокировал и производимые Хамки звуки, ибо Лика даже ухом не повела, когда ее божество, радостно булькая, топилось в мясном бульоне.

      – Хамки, ты ужасен, – покачал головой Макс.

      – Хрум… Мням… Грызь…

      – Я понял… Большое спасибо, да?

      – Угум! Хрум… Ням…

      Макс вздохнул и принялся за еду. Заметив, что Лика едва шевелит челюстями, он погладил ее по голове и улыбнулся.

      – Ешь-ешь, не стесняйся!

      – Мр-р… – Лика мурлыкнула, чуть выгнувшись вперед. Ее хвост дрогнул, а спина покрылась мурашками. Тут же Максу в голову полезли не самые приличные мысли, но он быстро взял себя в руки, вернувшись к еде.

      Глава 5. Дневальный с нудистского пляжа