Железные Рыцари. Чемпион. Юрий Винокуров

глазами лупают, но орать перестали.

      – Даймё Учида говорил, – негромко, потому что орать глупо, да и горло болело, начал я в наступившей тишине, – что поединок “до первой крови”. Крови – достаточно, – указал я на заляпаный калебаскиной кровищей пол. – Но я не слышу слов даймё о своей победе.

      – Ты… не обнажил клинок, наг… – начал было дедулька, но сам себя прервал.

       Ну, всё же и вправду не идиот он, хоть и дурачьё. Потому что на все его обзывательства я всегда симметрично отвечал. И, как понятно, сейчас молчать тоже не стал бы. А быть объективно названным “замшелым тупорогим старикашкой”, при подчинённых притом, замшелый тупорогий старикашка не пожелал. Да и видно было – моё предложение было и ему и Учидам интересно, а всё это надувание щёк и выпендрёж – попытка “поставить на место зазнавшегося юнца”. Дурачьё, к стати – не буду я положенное по моим достоинствам место занимать: пусть сами со своим придурошным Кланом мудохаются!

      А “клинок”, ну этого большого меча я и правду “не обнажал”. Не было смысла, о чём я и сообщил:

      – Описывая условия поединка ты, не буду говорить по какой причине, запамятовал сказать, что “обнажение клинков”, причём обоих – условие поединка “до первой крови”, – сообщил я, на что “массовка” зашумела о моей наглости, но тихонько, не мешая нам говорить, так что хрен с ними.

      – Это не условие… Но поразивший Кабусики клинок не был в твоей руке! – невежливо тыкнул в меня пальцем старикан, выпучив глаза так, что я аж забеспокоился – не выкатятся ли они из орбит.

      – И этого не было в условиях, – педантично отметил я. – Ну если надо – могу его мечом потыкать, чтобы сомнений не было.

      И указал на стоящего у стенки Калебаскина. Последний маску свою снял, оказавшись пареньком лет четырнадцати… Хотя, возможно, тридцати – у Учид, а скорее у генолинии было довольно субтильное телосложение, мелкие черты лица. И невыраженный возраст: ну вот реально не понять, то ли подросток помладше меня, то ли дядька в два раза постарше. У стариков типа Моримоты – с возрастом понятно. Да и учидские дамы понятны в плане возраста были – ну, по крайней мере в “десять лет” диапазон возраста укладывался, несмотря на груды косметики. А вот с парнями – непонятно да и хрен бы с ними, с парнями, в общем-то.

      Парень, накладывающий на раненную ласту спрей, на моё оригинальное предложение восторга не проявил. Проявил наоборот, жалобно посмотрев на дедульку, в смысле: а может мне хоть долечиться дадут? А то этот замечательный со всех сторон Безмолвный и вправду меня мечом тыкать начнёт, по его мужественному лицу видно – может!

      Дедулька на эту пантомиму выпученными гляделками позыркал, скорчил физиономию, вздохнул и процедил:

      – Излишне, даймё Ульвер, – скрипел он. – Ты – победил. Посети меня, надо обсудить детали церемонии, – поднялся он, выпираясь из зала.

      Причём делала это морда престарелая всё это так, как буд-то это он тут пострадавший, а я над ним глумился всячески и вообще.