Ладомир. Дороги Судьбы. Книга 1. Виктория Райт

вздохнул, потер лоб, и тут Игоша завопил:

      – Ты гляди! Гляди, че деется! Решились-таки супротив вас выступить!

      По доске заскользила красная пешка. О! Ясуни очухались, пошли в наступление, только кто б им дал: пешку охватило пламя, и сгорела она, словно сухое полено. Мстислав усмехнулся. Так им и надобно. Вотчину-то они ему выделили, только ценой запредельной, поэтому отношений добрососедских не сложилось.

      Морок прикрыл чатурангу вышитым рушником и спрятал в деревянный шкаф. Все шаги на сегодня сделаны, все отразились в волшебных фигурах. Ни одна живая и неживая душа не знала, что все ее игры, все желания, все планы коварные отражались на волшебных досках в узоре игры, и хранились доски в пещере под замком Морока. За большинством смотрели помощники, и лишь за избранными Морок лично наблюдал.

      Всю подоплеку и суть игр Судьба от него прятала, но когда требовалось от игроков правду скрыть, Морок делал шаг, зная, что и за ним присматривают. Только он не он бы был, если б не придумывал, как запрет обойти и голову под топор не подвести. Несколько досок Морок у себя держал: все они его как-то да затрагивали, но вот одна прямиком касалась.

      Резные дверцы скрипнули, притворяясь, шкаф со стеной слился, а на его месте появилось серебряное зеркало. Морок снова поправил полы кафтана, выпрямился – высок, статен, пригож собой. Не Словен, конечно же, – тот красив, поганец, – но тож ничего. Вспомнив брата, Морок нахмурился. Что ни день, то от него неприятности. Вымахал орясина, славу заработал хитрого и удачливого воина, а все такой же мальчишка.

      Говорил Морок в свое время отцу с матушкой, предупреждал, так нет же, не послушались, а теперь что ни день, то приключения. Как беда с сестрой двоюродной случилась, так и пошел Словен во все тяжкие. Старшие Боги только ругаются, а сами-то первыми Словена способности используют. Где правду выяснить, где свидетелем выступить, где заверителем договора стать, или еще хуже – вещицу заморскую достать. Словен и так то и дело у друзей своих отсиживается, от поручений батюшки отлынивает, а тут на тебе – готовое оправдание. Ох, не доведет это до добра! Ох, не доведет! Старшие Боги мальчишку нахваливать нахваливают, только вотчину ему давать не спешат, а время-то идет. Еще немного и Словену только о Слуге богов думать-то и останется, тем более с таким-то поведением. А умения у братца и впрямь полезные. Такие бы на пользу Мороку.

      Тут серебряный диск пошел волнами, распахнулся оконцем, и в нем показалась матушка.

      – Ой, беда-то! Ой, горе-то! А ты, как всегда, и в ус не дуешь, старший брат называется. Я-то думала, старший за младшеньким приглядывать будет, а стало-то?!

      Она возмущенно обмахивалась вышитым платочком из тончайшего шелка, что Словен ей от восточных соседей привез – умел он радовать матушку.

      Морок с унынием посмотрел на Мару и устало спросил:

      – Что еще? Что стало-то?

      Мать руками всплеснула.

      – Вот! Пожалуйста! Родная кровь тебе побоку. Как богом стал, так мы тебя и видели, – матушка приложила платочек к глазам, вытирая несуществующие слезы. – Совсем нас забыл. А Словен-то