Незваные гости, или Два кота против ста. Ден Истен

ловы.

      Желтый кот преданно взглянул на перса.

      – Все, Армандо!

      Перс с ответом не торопился, как никуда не торопится истинный лидер, чувствующий свой непререкаемый авторитет. Коты внимали тишине.

      Наконец, Армандо поднял лапу и провыл:

      – Братья мои родные, други мои верные, мы проделали очень долгий путь, полный лишений и опасностей! Нам было трудно, нам было очень трудно, но мы с честью преодолели все преграды, мы стали сильнее, мудрее и добрее! Все было не зря! К сожалению, многие из нас не дошли! Давайте вспомним имена ушедших и почтим их память! Цитрус, огласи весь список, пожалуйста!

      Желтый с готовностью выдвинул когти на обеих лапах.

      – Первым мы потеряли Фунтика, – произнес он и втянул один коготь. – Его переехал дальнобойщик по дороге в Оху!

      Все скорбно и тихо завыли. Кроме одного кота, поджарого, с удивительно ровными полосами на боках и спине, делающими его похожим на матрас – он протестующе мотнул узкой головой.

      – Фунтика собаки загрызли. В Чите. А переехали Тягача.

      Армандо недовольно взглянул на желтого.

      – Слышал? Ты почему факты искажаешь? Мне тебя уволить, что ли?

      Цитрус с досадой почесал впалую грудь.

      – Ну какая разница, а? Переехали, собаки погрызли – какая разница? Его нет уже!

      – Уволен! – выкрикнул Армандо и припечатал приказ ударом белоснежной лапы о траву.

      Цитрус вздрогнул и, понуро опустив голову, отошел в сторону. Армандо обратился к полосатому.

      – Ко мне подойди, Матраскин!

      Тот нерешительно приблизился. Армандо кивком головы указал на место возле себя. Матраскин, еле сдерживая восторг, уселся рядом.

      – Матраскин, огласи весь список, пожалуйста.

      – Почту за честь, – подобострастно прошипел новый секретарь, размотал лапами воображаемый свиток и деловито зачитал:

      – Тягач – попал под колеса фуры по дороге в охинский аэропорт. Няша – похожая участь, только уже под колесами маневрового поезда в Хабаровске. Фунтик – погиб в неравном бою с бродячими собаками в Чите. Братья Арзамазовы – отравились крысиным ядом на складе в Иркутске. Селиван – разбился при падении с колеса обозрения в Красноярске. Дядюшка Макар – скончался от старости по дороге в Кемерово. Лулу…

      – При чем тут Лулу?! – недовольно перебил Армандо. – Мне тебя уволить, что ли?! Зачем ты вспомнил имя этой предательницы?!

      Матраскин засуетился в предчувствии краха едва начавшейся карьеры.

      – Просто подумал, раз она не с нами, ее тоже можно записать в потери.

      – Подумал он! Кто тебя уполномочил думать?!

      Матраскин закусил лапу, страдальчески вращая глазами.

      – Еще раз что-нибудь подобное подумаешь – выгоню и прокляну!

      – Я понял, Армандо. Не повторится. Дальше зачитывать?

      – Не надо! Настроение испортил только, тупой кретин! Пошел отсюда!

      Матраскин расстроенно мяукнул и под злорадное шипение Цитруса ушел в круг. Остальные коты сидели с испуганно склоненными головами, и только подрагивающие уши говорили о том, что они внимают каждому слову.

      Армандо оглядел их и вдруг расстроенно вздохнул. Покаянно ударил себя по голове (несильно, для драматизма сильно и не надо), шевельнул мохнатыми ушами и виновато произнес:

      – Братья и сестры, я только что позволил себе несдержанность по отношению к своему ближнему! Я буду просить прощения у богини Киси!

      Никто даже не спросил, почему он, оскорбив Матраскина, просит прощения у богини. Похоже, никто даже не задумывался об этом – слишком велик был авторитет лидера, который всегда прав.

      Он воздел лапы к солнцу и протяжно завыл:

      – Великая Кися! Я оскорбил своего брата! Если ты считаешь, что я недостоин прощения – покарай меня своими смертоносными и справедливыми лучами!

      Армандо раскинул лапы и закрыл глаза. Коты робко переводили взгляды с него на солнце и обратно. Но ничего не произошло: солнце продолжало спокойно висеть на небосводе, безмятежно парили стрижи и тихо качались высокие тополя.

      Армандо приоткрыл один глаз, затем второй. Сложил лапы вместе и прошипел в полупоклоне:

      – Благодарю, мудрая Кися!

      И оскалился.

      – Богиня милостива и справедлива! Поблагодарим ее, братья и сестры!

      Коты синхронно втянули уши, приосанились и захлопнули глаза. Сквозь плотно стиснутые зубы прорвался странный звук, похожий на свист закипающего чайника. Коты закачались в трансе, затем резко, словно повинуясь команде, упали ниц. Межзубный свист превратился в вой, надсадный и пугающий.

      Армандо тоже выл, но более членораздельно:

      – Кися! Великая прародительница котов и кошек, справедливая богиня и смелая воительница, мы славим тебя!

      Коты подхватили:

      – Мы славим тебя, мудрая и милосердная Кися!

      Кружащий