Легионы Калара. Джим Батчер

затормозила на мягкой земле, подняв огромную тучу пыли.

      – Тави! – вскричал молодой человек, сидевший в седле. В его голосе радость боролась с гневом. – Во́роны, что ты делаешь? Это ты бросил камень?

      – Можно и так сказать, – ответил Тави.

      – Ха! Неужели ты наконец овладел простейшей магией земли?

      – Еще лучше, – сказал Тави. – У нас появилась римская боевая машина. Точнее, она у нас была, – поправился он, взглянув на обломки.

      Макс разинул рот, но не нашелся что сказать. Это был молодой человек, полностью вошедший в возраст, высокий и сильный, с мощными челюстями, сломанным несколько раз носом и волчьими серыми глазами, и, хотя Макса никто не назвал бы красивым, лицо его обладало удивительной привлекательностью.

      Он спрятал меч в ножны и соскочил на землю.

      – Римлики? Те парни, которые, по-твоему, не обладали никакими способностями к магии, так же как ты?

      – Этот народ называл себя римлянами, – поправил его Тави. – А то, что они сделали, называют римским. И да. Хотя меня удивляет, что ты хоть что-то запомнил со времен обучения в Академии.

      – Не надо меня в этом винить. Я делал все, что в моих силах, чтобы этого не произошло, но некоторые лекции запоминались сами собой, – сказал Макс, не спуская глаз с Тави. – Знаешь, ты едва не снес мне камнем голову. Я упал с лошади. Со мной такого не случалось с тех пор…

      – С тех пор, как ты в последний раз напился, – с усмешкой перебил его Тави и протянул ему руку.

      Тот улыбнулся в ответ и пожал протянутую ладонь:

      – Фурии, Кальдерон. Ты все еще растешь. Ты стал таким же высоким, как я. Ты уже слишком стар для этого.

      – Должно быть, пытаюсь компенсировать потерянное время, – сказал Тави. – Макс, ты знаком с мастером Магнусом?

      Магнус поднялся с земли, отряхнул пыль и нахмурился:

      – Этот умственно отсталый – сын Антиллуса Раукуса?

      Макс повернулся к старику и, к удивлению Тави, ужасно покраснел, несмотря на загар.

      – Господин, – смущенно сказал Макс, наклонив голову. – Вы один из тех людей, которым мой отец просил передать свое почтение, если я с вами встречусь.

      Магнус изогнул серебристую бровь.

      Макс посмотрел на развалины машины:

      – Хм… сожалею о вашей… римской штуковине.

      – Это боевая машина, – жестко сказал Магнус. – Римская боевая машина. Мы нашли гравировки на камнях, где ее называют мулом. Однако, возможно, мы что-то напутали, поскольку в ранних текстах таким же словом римляне называют солдат своих легионов… – Магнус покачал головой. – Я снова отвлекся, прошу меня простить. – Старик посмотрел на изувеченное устройство и вздохнул. – Когда ты в последний раз разговаривал с отцом, Максимус?

      – Примерно за неделю до того, как сбежал и вступил в легион, господин, – ответил Макс. – Около восьми лет назад.

      Магнус укоризненно фыркнул:

      – Насколько я понял, тебе известно, почему он с тобой не разговаривает?

      – Да, – тихо ответил Макс; Тави уловил печаль в голосе друга и сочувственно поморщился. –