Тебя никто не найдет. Туве Альстердаль

работать в промежутках, но у Эстер насморк и она не ходит в садик, поэтому особо не разбежишься.

      Ее произношение, больше свойственное южанам, отличалось от онгерманландского. На кухне царил беспорядок, граничащий с хаосом.

      – Вы ведь поймаете тех, кто это сделал? – спросила женщина, с тревогой глядя на ребенка – внезапно подкравшееся ощущение незащищенности.

      – Вы давно здесь живете? – спросила Эйра.

      – Всего год. Мы еще мало что тут знаем.

      – Вы когда-нибудь бывали в заброшенном доме, что находится неподалеку от Жертвенного озера?

      – Мне бы хотелось там побывать, – призналась она. – Я обожаю заброшенные дома. Хотя меня часто мучает вопрос, законно ли брать те вещи, которые там остались и которые никто не захотел увезти с собой.

      Они объяснили, какой период времени их интересует: с середины сентября, когда Ханс Рунне пропал. Сейчас на дворе было пятнадцатое октября. Целый месяц прошел. Мало кто способен упорядочить свои впечатления за столь долгий период. События забываются, накладываются друг на друга – хорошо, если удастся хоть что-то вспомнить.

      Женщина включила компьютер и открыла календарь, но это не помогло.

      – С маленьким ребенком, да еще в сельской местности, все дни похожи друг на друга. Ради этого и вырываешься из большого города, где постоянно носишься как белка в колесе.

      – Никаких чужих машин, ничего?

      – Мне жаль, но я даже тех, кто каждый день здесь проезжает, и то не знаю.

      Ее мужа подавно не имело смысла расспрашивать. Вряд ли он обращал внимание на машины, ведь сам он только что получил водительские права: раз уж они решили поселиться в сельской местности, то теперь оба должны были их иметь. Устав тесниться в пригороде, они продали свою крохотную двушку и купили все это хозяйство, и даже кое-что еще осталось. А что до работы, то она может спокойно быть копирайтером, не выходя из дома, даже несмотря на то что связь оставляла желать лучшего.

      – Значит, вы не были у озера? Может, ходили туда по ягоды?

      – Зачем, когда они растут у нас прямо здесь, у самой границы участка?

      – А на лосей у вас никто не охотится?

      Сезон охоты на лосей открылся несколько недель назад, других причин бывать в лесу у людей попросту не было.

      – О боже, нет, конечно! Мы вегетарианцы.

      Они поблагодарили женщину и продолжили обход дальше. Пропустив несколько домов, чьи хозяева на данный момент отсутствовали, Силье и Эйра постучались в следующий. Им открыл старик-вдовец. Он настоял на кофе и бутербродах с ветчиной – должна же полиция чем-то подкрепиться.

      Силье взяла только кофе, Эйра же согласилась на бутерброд, потому что старик производил впечатление очень одинокого и явно был рад их визиту.

      – Я хорошо знаю это дом, – сказал он. Выложив на стол нарезанную буханку и масло, хозяин полез в холодильник за ветчиной. – Просто позор, во что он превратился. Если бы Агнес и Карл-Эрик узнали, они бы в гробах перевернулись.

      Это, конечно, в том случае, если есть жизнь после смерти.

      Во