Игры любвеобильных фей. Рай в неглиже. Дарья Калинина

неоднократно! Думаешь, почему Настасья так категорично отказывается верить в вероятность существования клада деда Морозова?

      – Потому что она уже наискалась его досыта? – рискнула предположить Кира.

      – Вот именно! Всю свою молодость сначала мы с сестрой, а потом и еще с несколькими нашими компаньонами ездили на Урал каждый наш отпуск. Специально выгадывали так, чтобы отпуска совпали. И ехали. И искали. Исходили всю округу, но ничего похожего на место, указанное на карте, так и не нашли!

      – И какие этому есть объяснения?

      – Лишь те, что за эти годы топография местности претерпела некоторые незначительные, но катастрофические в нашем случае изменения. Вот взгляни на карту! Что ты там видишь?

      Кира поднесла карту к глазам и принялась всматриваться в неровные линии, которыми та была испещрена.

      – Это написано чернилами, – заметила она. – В одном месте чернила расплылись и образовалось пятно.

      – Верно. В те годы шариковых ручек или лазерных принтеров еще не было. Писали в лучшем случае металлическими перьями. Ну что? Видишь?

      – А что я должна увидеть?

      – Ориентиры! – воскликнул дядя Коля, выхватывая из рук Киры карту. – Вот ручей! Вот это холм! Вот тут ручей раздваивается на два рукава. А вот тут растет дуб. От него нужно свернуть направо. И там должна быть ель!

      Кира следила за узловатым пальцем дяди Коли, которым тот вел по пунктирной линии, которая причудливыми изгибами пересекала весь этот рисунок. Назвать данное творчество картой у Киры не поворачивался язык. Какая же это карта, если по ней ничего не понятно? Где север? Где юг? Куда течет эта река? Какой высоты холм?

      – Никакая это не карта! – вырвалось у Киры.

      – А что же? – оскорбился дядя Коля.

      – Так, художественный набросок местности. Возможно, профессиональный топограф тех дней, если бы ему показали этот рисунок и объяснили на словах, что и как, мог бы составить приличную карту.

      Но увы, такого топографа под рукой у прадеда не было. Образования топографического тоже не имелось. И в результате потомкам от Морозова досталось то, что досталось.

      – Однако это еще не все, – произнес дядя Коля, заметив, что его молодые гостьи приуныли. – Есть еще устные указания вашего прадеда, которые он оставил своей дочери.

      – Да? И где они?

      – Тоже тут.

      – Тут больше ничего нет, – заглянув в конверт, произнесла Леся.

      – Нету? Не может быть!

      – Посмотрите сами.

      Дядя Коля засунул нос в конверт, а потом даже потряс его, чтобы убедиться, что там пусто. И произнес:

      – Действительно, ничего нет. Наверное, Настасья вынула бумаги. Но неважно! Я помню эти строчки наизусть!

      И полуприкрыв глаза, дядя Коля начал читать по памяти:

      – От межевого камня свернуть на елохову чащу. В саму чащу не ходить, смерть пламенную опасаться. Ждать солнца. Потом идти на закат до восхода. Остановиться, отдохнуть и снова ждать. После идти по стрелке вплоть до журавля. Журавля отпустить в небо, где его тень упадет, это