Гетера с лимонами. Фанат Казановы. Дарья Калинина

с ней что?

      – Кирилл у меня ее увел!

      – Кого?

      – Мою Настюху!

      И для верности Вадим ткнул пальцем в ту самую особь в синих трениках и шортах поверх них, которая встретила подруг в дверях этой странной квартирки.

      – Когда я сел, она меня ждать обещалась. И что же? Кирюха-то раньше меня вышел. А я все сижу. И доходят до меня сведения, что Настюха моя уже и не моя вовсе. А замуж за этого хлюпика недоделанного она собралась.

      – И что же вы?

      – Что я мог? Я же на зоне сидел. Мог бы, так конечно, приехать да в глаз бы ей засветить. У любой бабы от такой науки мозги живо на место бы встали. Да только, я же говорю, на зоне я был. Ну, письмишко ей настрочил. Даже и не одно. Так, мол, и так, что же ты, сука лживая, делаешь?

      – А она?

      – Не ответила. А только после я узнал, что все равно замуж за Кирюху выскочила.

      – Официально?

      – Ну, до официального у них дело не дошло. Но жили вместе.

      – А вы что?

      – Ну, думаю, не спущу я этого так. Вернусь, обоих убью.

      – И что?

      – Освободился я только через три года после их случки. Вышел. А Настюха мне сама в ноги кинулась. Забери, молит, от этого дурака. Жить с ним не могу, тошно. Одного тебя люблю.

      – А вы?

      – А что я? Известное дело, у меня восемь лет бабы не было. Приголубил я Настюху. А там и забылось. Тем более что она сразу же ко мне жить перебралась. Муженька своего голожопого и знать не желала.

      – Так вы же в соседней квартире живете!

      – Ну и что? – мигом набычился Вадим. – Живем. Каждый человек где-то живет. И мы с Настюхой живем!

      – А Кирилл, выходит, к Насте больше никогда не подкатывался?

      Толстая шея Вадима стала медленно наливаться краской.

      – Чего-о-о? – проревел он. – Я бы ему все рога поотшибал! Я бы из него кровавую отбивную сделал! Он бы у меня до старости кровью мочился!

      – Ой!

      – У меня кулак, знаешь, какой?

      И для вящего эффекта Вадим поднес Марише к носу свой нешуточный кулак, больше напоминающий по форме и размеру молот. Дав ей его хорошенько изучить, он поднес его затем к Инниному носу.

      – Видишь, какой кулак? У меня кулак, враз им стену прошибаю. Хочешь?

      И, не дожидаясь согласия подруг, Вадим вдруг резко выбросил руку вперед. Позади подруг внезапно раздался треск, поднялась цементная пыль, а в стене за их спинами образовалось отверстие с неровными ломаными краями, из которых торчали куски дранки и потихоньку сыпалась сухая штукатурка.

      – Видали? – с торжеством произнес Вадим, вытаскивая испачканную штукатуркой руку.

      – Милый! – кинулась к мужику через всю комнату Настя. – Ты не ушибся?

      Остальные присутствовавшие отнеслись к происходящему индифферентно. То ли привыкли, то ли не хотели связываться, то ли все им было просто по фигу.

      – Во какой у меня кулак! – восторженно потряс Вадим перепачканной ручищей. – Впечатляет?

      Честно сказать, да, впечатляло. Грубо, примитивно, но цепляло. Обладающие богатой фантазией подруги мигом представили себе, что вместо стены этот кулак впечатался