Берегись свекрови! Стучат – закройте дверь!. Дарья Калинина

или не знал, нам сейчас не важно. Нам бы самого Антона найти, а там бы уж мы ему устроили допрос с пристрастием, – заявила Мариша.

      Девушки еще немного постояли и подумали, а потом Леночка тоскливым голосом произнесла:

      – Куда же нам идти дальше?

      – Подождем тут, – возразила Мариша. – Никуда нам идти не надо. Рано или поздно парень явится к себе домой.

      – Ой! Я допоздна не могу! – испугалась Леночка. – У меня дети. И муж.

      – Дети у тебя с няней. А муж… Ты уж меня извини, но я бы не рвалась на встречу с человеком, который обзывает тебя дурой и не хочет спать с тобой в одной постели.

      – Игорь меня оберегает! – встала на защиту супруга Леночка.

      – Ага! Оберегает и защищает. И потому оскорбляет тебя всячески.

      – Он нервничает.

      – А когда он тебя колотить начнет, что ты скажешь? На работе муженек переутомился? Кстати, где он у тебя работает?

      – Я не знаю, – покраснела Леночка.

      Мариша уже стала уставать от всех этих вопросов, на которые любая нормальная женщина ответила бы, не задумываясь. А Леночка спотыкалась на каждом шагу. Кем работает ее муж? Чем занимается ее брат? Есть ли у нее еще другие родственники? Где родились ее дети? Кто был ее отцом и был ли у нее отец вообще? А если был, то где он сейчас? Жив он или уже умер?

      И на все эти вопросы ответов у Леночки не было. А ее родня по какой-то причине не желала помогать Леночке воссоздать полную картину ее жизни. Ей не сообщили очень многого. И больше того: сделали они это не по недосмотру или упущению, а совершенно сознательно. По мнению самой Мариши, с Леночкой поступали и поступают до сих пор очень жестоко. Просто садисты какие-то, а не люди живут вокруг нее! Нелегко ведь жить, не сознавая, кто ты такая и кто есть окружающие тебя люди. А Леночка жила именно в таком информационном вакууме.

      – Давай пока его соседей обойдем, – вздохнула Мариша. – Может быть, они расскажут нам, куда делся Антошка.

      Первая же соседка, проживавшая напротив квартиры Антона, подарила девушкам шикарный вариант свидетельницы. Это была крепкая еще бабка с хитрым взглядом бегающих маленьких глазок. Бабка не понравилась подругам с первого же взгляда. Они ей – тоже. Но желание перемыть косточки соседу оказалось сильнее ее симпатий или антипатий. И бабка так и принялась сыпать своими секретами и подозрениями.

      – Уехал. Куда, чего – не сказал. Прибежал, сумку схватил и снова убежал. Я как раз в магазин собиралась, у дверей с ним столкнулась, так он мне ни здравствуйте, ни до свиданья. Шмыгнул вон, и все дела!

      – А от чего он убежал-то?

      – Напуган был шибко.

      – Напуган? Чем?

      – Уж не знаю чем, а только я так поняла – убили у него кого-то.

      – Убили?! А вы откуда знаете?

      – Слышала. Вы не подумайте, что я подслушивала, стены у нас в доме картонные. Каждый звук слыхать.

      Ага! Особенно если применить какие-нибудь доморощенные средства прослушки вроде приставленного к стене пустого стакана.

      – И вы услышали, что Антон рассказывает про убийство? Кому? У него были гости?

      – Один он живет. Дружок