Страна Арманьяк. Дракон Золотого Руна. Александр Башибузук

Деву Марию, матерь Господа нашего!

      Возмущенный и зловещий ропот сменился гробовым молчанием.

      Подошел к швейцарцу и протянул ему руку…

      – Святой Бонифаций! Этот бургунд все понимает! Он достойный воин! – громко воскликнул один из выборных. – Ганс, протяни ему руку!

      Швейцарцы разразились одобрительным гулом.

      – Давай, капитан!..

      – Окажи ему честь!..

      – Он достоин!..

      Гауптман секунду промедлил и с моей помощью встал. Посмотрел мне в лицо и, запинаясь, сказал:

      – По нашему обычаю… по обычаю… мы должны соединить свою кровь…

      – Я не буду противиться…

      Чуть не забили же, горные медведи, обступив и хлопая по плечам! Сука, ну куда столько чеснока жрать? Воняет же! Спасибо, что еще никто не курит. Появилась бронзовая чашка с вином, куда мы уронили по паре капель крови.

      – Я разделяю эту чашу со своим братом! – прошепелявил Вальдманн. – Отныне и вовек, мой дом – твой дом. Моя семья – твоя семья… мое… твое…

      Ага… пару зубов я тебе вынес, лесной чертяка…

      Оборванец в тирольской шляпе и рваной кольчуге подсказал мне:

      – Говори то же самое. Потом выпьете вино и поцелуетесь.

      Да понятно…

      – …братом… мой дом… моя семья…

      Рев и оглушающие удары по плечам. Зараза, как же нога болит! Мля, уже представляю, что расскажут Карлу про этот цирк…

      И все-таки они нас выпустили…

      Глава 8

      – Жан… – Миддлетон не выглядел смущенным, но тем не менее запнулся. – Я… я понимаю, что вы всех нас спасли, но не понимаю: как?

      – Держи… – Я передал ему кожаную флягу с добрым бургундским. – Ты на фигляров любишь поглазеть?

      – Смотря на каких, – недоуменно пожал плечами англ и присосался к фляге. – А при чем здесь это?

      – Что тут непонятного?! – скривился де Розюмбо и отобрал у него вино. – Как ты думаешь, почему народ на площадях и рынках просто обожает скверных фигляров? Ну… не совсем скверных, а, скажем так… неизысканных, грубых.

      – Чернь, – коротко высказался Джон. – Что с них возьмешь?

      Жорж с видом превосходства ухмыльнулся и, добив флягу, не глядя откинул ее пажу. Получив взамен точно такую, но полную, отпил добрую толику и пояснил:

      – Эти фигляры говорят на понятном народу языке. Они сами – народ. Плоть от плоти его. Поэтому и пользуются успехом.

      – Но, черт возьми, при чем здесь это? – начал свирепеть буйный бритт. – Святой Варфоломей! Я требую, Жорж, ваших объяснений.

      – Джон, как вы не можете понять? Жан сыграл представление для козопасов. Сыграл изумительно и на понятном им языке. Уподобился, так сказать, что само по себе свидетельствует об уме. Барон, сразу вам говорю – я просто восхищаюсь вами. Это же надо: так рассчитать поединок, чтобы свести его к такому пафосному примирению! Я лично думал, что вы его на куски