Пенсионное право России. Виктор Аракчеев

сиротство и т. д., они признаются уважительными, в связи с чем государство возлагает на себя обязанность по оказанию помощи или содержанию гражданина, в других – они таковыми не признаются, например в случае простого нежелания лица работать и зарабатывать самостоятельно средства к существованию, хотя он не имеет к тому препятствий. Следовательно, сам по себе факт нуждаемости (при социализме – преимущественно нетрудоспособности) предопределяет возникновение встречной обязанности государства по отношению к соответствующему гражданину в общем, в целом, а ее причины дифференцируют правовую политику государства, видоизменяя, уточняя и детализируя ее. Состояние здоровья человека, как уже отмечалось, служит основанием для назначения ему пенсии по инвалидности, а причины инвалидности, в свою очередь, как следствие, предопределяют характер и уровень пенсионного обеспечения (трудовая или социальная пенсия, пенсия, назначаемая в связи с трудовым увечьем или в связи с пребыванием на фронте и т. д.).

      Сказанное и исторический ход развития пенсионного права дает нам основание утверждать, что нуждаемость (в позиции Я. М. Фогеля – нетрудоспособность) явилась прежде всего тем фактором, который обусловил обособление права социального обеспечения России, выделение, отпочкование отрасли права социальной алиментации из совокупности иных общественных отношений, составлявших ранее предмет правового регулирования гражданского, трудового, административного права. Таким образом, нуждаемость – это прежде всего основание для межотраслевой дифференциации юридических норм. Далее, нуждаемость, как свойство статуса субъекта социально-обеспечительных правоотношений, служит средством не внутривидовой (классификация пенсий), а внутриотраслевой дифференциации системы социального обеспечения, градируя ее на такие виды, как пенсии, пособия, компенсации, льготы, социальное обслуживание, медицинская помощь и лечение в пределах программ обязательного медицинского страхования. Основанием же внутривидовой классификации пенсий на виды служит не сама нуждаемость, а ее причины, степень, характер. Не случайно поэтому Я. М. Фогель, указав на нетрудоспособность как на основной и ведущий классификационный критерий пенсий, в дальнейшем был вынужден констатировать существование и других оснований, и особой роли не играет, какой значимостью они обладают.

      Поэтому мы полагаем, что рассматривать подход Я. М. Фогеля к вопросу об основаниях классификации пенсий как исключающий правильность постановки этого же вопроса В. А. Ачарканом не следует. Они, по нашему мнению, дополняют друг друга и позволяют получить более полное представление о сущности правовой политики государства в этой области. Эти авторы приходят фактически к одному и тому же положению, но только с разных сторон: первый идет от единства основания классификации к их многообразию, а второй, напротив, при характеристике их множества не выпускает из виду стержневого начала пенсионного обеспечения – нуждаемости граждан,