Большая книга ужасов – 63 (сборник). Елена Арсеньева

и об землю грянуться. Или вот как кошка хотела Сашку с Пашкой и Любу с Валей провести под заколдованной веткой… тоже способ… Если бы я не помешал, они превратились бы в зверей!

      А меня никто не кусал. И ни через какие ножи я не перекувыркивался! И под веткой не пролезал! Я всего-то навсего руку книжкой поцарапал. И что, просто так стал оборотнем?!

      Стоп. Стоп, без паники. Дверь еще не заперта. Из этого кинотеатра и в самом деле можно выйти. Оборотень может вернуться в человеческий облик! Просто нужно снова на себя свою человечью одежду напялить – и…

      – Ишь! – хмыкнула ведьма. – Просто! Да ты до своей одежды сначала доберись!

      И я понял, что карга читает мои мысли.

      – Читаю? – насмешливо повторила она, хотя я и словом не обмолвился. – Этому не обучена. Да и зачем? И так все насквозь вижу. А что тёмно для меня – на то вон кривое зерцало есть.

      И сова кивнула на зеркало, которое от этого движения затряслось так, что едва не рассыпалось.

      Как будто от страха затряслось! Как будто и оно этой старой карги боялось!

      И я его вполне понимал…

      – Кривое зерцало, кривое мерцало, – пропела ведьма, – покажи оборотню чудо чудное, диво дивное. Докажи дурню, что обратную дорогу забудь-травой заплело! Начнет искать – а не вспомнит где. Побежит – а не вспомнит куда! Покажи ему, кривое зерцало, кривое мерцало, да в последний разок, что дверь я замкнула и ключ выбросила!

      И она издевательски ухмыльнулась, а потом постучала одним их своих деревянных перстней по тому куску зеркала, в котором я отражался, – и поверхность его зарябила, пошла волнами, а когда рябь рассеялась, я снова увидел парк Кулибина.

История Ярро

      Ярро почему-то был матери ближе остальных детенышей, хотя, пожалуй, в его внешности сохранилось совсем мало примет собаки. Из всех своих братьев и сестер он особенно походил на волка: большой лобастой головой, толстой шеей, широкой грудью, высокими, очень сильными ногами – словом, всей своей поджарой и в то же время мощной статью, которая в будущем обещала еще больше силы. Разве что глаза у него были такие же удлиненные, лукавые, как у Сильвы, да серая шерсть – более мягкая, пушистая и в то же время более густая, чем у других.

      Кроме того, его шея была густо опушена белым – как у матери.

      Подобно тому как Сильве по наследству перешла память об упряжке, бегущей по тундре, так и в крови ее сына жила материнская ненависть к едким и пыльным запахам человеческого логова, злому вероломству, коварству человека. Он не был рожден с ненавистью – этому научила его Барра. Она вскормила его этой ненавистью как молоком.

      Что считалось самым важным в стае? Добыча пищи – достаточной, чтобы прокормиться сегодня, быть довольным собой и своей охотой и набраться сил перед завтрашней охотой, которая даст возможность быть сытым завтра и набраться сил для следующего дня. Вожак стаи Герро не убивал ушастого зайца, или юркую лису, или другую дичь только для того, чтобы окровавить зубы, погасить блеск жизни в глазах животных, а потом уйти, бросив мертвое тело. Тому же он учил молодых волков.

      Но