Демоны Невского проспекта. Виктория Морана

был отлично заметен. И как она раньше не обратила внимания?

      – Злата Бульбазавровна, ваш отче артом, мейби, не штырился? – лениво поинтересовалась вампирша.

      – Что? – испугалась ламия.

      Зубкова не могла понять, глава «КровьПроПрёма» реально вырастил незабудку или блондинка притворяется?

      – Офицер СТЕРВА-ТЫ-МИЛЕНА интересуется, – перевел Кирилл, оскалив в сторону Милены клыки, – не увлекался ли твой отец каким-то рисовальным искусством? Что-то не слишком изящное, может, наскальная роспись?

      – Нет, папа был эстетом, – покачала головой Злата. – Поэтому и женился на ламии.

      Милена закатила глаза. Сам себя не похвалишь, никто не похвалит. В комнате с ними, видимо, был второй эстет. Кирилл так таращился на эту Злату, будто она – пятилитровая банка крови. Не съесть, так в Интернете похвастаться…

      – Впрочем, какое-то время назад он сделал татуировку, – внезапно добавила ламия. – Совершенно несвойственный ему поступок, да и рисунок дурацкий, словно летучая мышь лапой…

      Кирилл и Милена одновременно бросились к телу Кусанова: в который раз за ночь покойного упыря требовалось осмотреть. Вампирша резво порывалась окончательно стащить с трупа штаны, но Кирилл ее остановил.

      – Не у всех татуировки там же, где у тебя, – заметил он.

      Милена ткнула его локтем в бок.

      – Клык даю, рисунок защитный.

      – На фига? – удивилась Милена.

      – Ну, не бабочку же он себе на ключице заказал, – справедливо заметил упырь.

      Зубкова кивнула, Кусанов был очень правильной личностью, подобные шалости были не для него.

      – Бизнесмен, серьезный вампир…

      Татуировка обнаружилась на плече, большая и грубая, синими чернилами на бледной коже. С рисунка смотрели волк и медведь, схватившиеся в смертельном бою. В более художественном стиле такую картину пришлось бы писать маслом на трехметровом полотне. А тут все было очень приземленно: десять линий – на волка, пятнадцать – на медведя.

      – Племенной защитный знак, – констатировал Кирилл.

      Милена в шоке смотрела на плечо покойника.

      – Злата, когда твой отец это наколол?

      – …НЕДЕЛЮ назад, – пробормотала ламия.

      Милена и Кирилл переглянулись. Неделю, значит?

      Решительно отойдя от Кусанова, Милена резко направилась к двери и вышла из помещения. В совершенно пустом коридоре она свернула в туалет, где съехала по стенке рядом с умывальниками. Уборная тоже была пуста. Так вампирша и сидела в полном одиночестве, размышляя о чертовщине, которой грозило обернуться странное убийство несчастного упыря.

      Прошло где-то полчаса, прежде чем Зубкова вернулась в кабинет. Часы показывали пять утра. Кирилл и Злата сидели рядом, вампир что-то объяснял ламии почти на пальцах.

      – Солнце встает, – коротко напомнила вампирша. – Завтра поедем искать мастера татуажа, который сделал наколку. А сейчас нам всем лучше