Дом пепла. Мэй

скорби. Символ милосердия.

      Волосы отливали медью и раньше явно были собраны на затылке, но сейчас растрепались, и длинные пряди падали на шею и плечи.

      Взгляд девушки казался то ли испуганным, то ли ошарашенным. Большие ореховые глаза выделялись на бледном лице.

      – Мистер Эш?

      – Даниэль.

      – У меня есть дело… Даниэль. Ты можешь помочь. Мне рассказала о тебе мадам Аделаида.

      Чернокожая жрица вуду с глухим голосом. Она любила распевать собственные песни, чтобы призывать духов. Даниэль знал: она веселит лоа, и те приходят танцевать с ней. Он сам несколько раз помогал мадам Аделаиде с ритуалами, а она гадала для него на остатках травяного чая.

      Не в привычках мадам Аделаиды рассказывать о Даниэле, но он всё равно встречал слишком много людей, которые, как Бен, считали, что колдовством можно решить любую проблему. А Даниэль-то точно проведет для них ритуал и вызовет лоа, надо всего лишь заплатить.

      – Думаю, вам лучше обратиться к кому-то другому.

      – Нет! – В голосе девушки послышалось отчаянье, она качнулась вперед, чтобы помешать Даниэлю закрыть дверь. – Я обратилась к мадам Аделаиде, и она сказала, что не сможет помочь. Только вы.

      – А что нужно-то?

      – Дело касается лоа… и моей бабушки. Проще показать. Это на окраине.

      Даниэль нерешительно оглянулся на Мэтта, и тот махнул рукой:

      – Мне на работу. Ключ от квартиры есть, закрою, когда буду уходить.

      Кивнув, Даниэль повернулся к незнакомке:

      – Ты на машине, пешком?

      – Такси.

      – У меня мотоцикл. Имеешь что-то против мотоциклов?

      Он глянул на ее длинную юбку, но девушка задрала подбородок:

      – Справлюсь.

      Новый Орлеан душил жарой и влагой, ветерок иногда доносил аромат цветущих магнолий из Садового квартала. Солнце вовсю припекало, как Даниэль ни старался держаться в тени. Машин на дороге в субботу оказалось немного, так что добрались быстро.

      Поставив мотоцикл, Даниэль прищурился, разглядывая домик с облупившейся краской. Вдоль дороги виднелось жилье соседей, в кустах копошилась курица, а с другой стороны виднелись деревья и наверняка болота. Аккомпанемент лягушек заглушал даже монотонный стрекот насекомых на одной ноте.

      Вчерашний дождь высох, но под крышей в тени осталась небольшая лужица. Почти рядом с ржавым остовом машины с соседнего дома: ни стекла, ни внутренностей не было, а дверца стояла снятой и прислоненной.

      Печальный блюзовый голос выводил на хрипящем приемнике песню: «Встретимся там, где поют цикады и прошлые мечты касаются затылка».

      – Ты живешь здесь? – спросил Даниэль незнакомку.

      Ее волосы совершенно растрепались, она покачала головой:

      – В городе. Это дом моей бабушки, но я часто здесь бываю.

      Она взбежала на крыльцо и перед двойной дверью с сеткой посмотрела на Даниэля, который не торопился. Он ощущал что-то странное в этом доме. Неуловимое. Подошел к стене, но спросил о самой девушке:

      – Как тебя зовут?

      – Шарлотта. Стоило сразу