Игра короля. Ольга Валентеева

на продажу, – закончил за него.

      – Точно, – радостно закивал Том, а я заметил, что некоторые из рабов прислушиваются к нашему разговору.

      Скверно дело. Говорить с ними – что толковать со зверьем. Но я решил попытаться.

      – Все ли здесь – жители Альзеана? – уточнил для начала.

      – Твое какое дело? – ответил один из рабов с легким акцентом.

      Значит, не все…

      – Послушайте, – попытался достучаться до них, – мы все здесь находимся в одном положении. Нас желают продать – и получить выгоду. А что получим мы? Рабские ошейники? Удары плетью? Нового хозяина, у которого будем выпрашивать кусок хлеба? Неужели никто из вас не готов сражаться за свою свободу?

      Рабы молчали. Я начинал терять терпение. Неужели эти люди не понимают, что они обречены? Я точно знал, что если не выберусь отсюда, плохи будут мои дела. Сколько времени понадобится Эду, чтобы меня найти? Потому что больше никто искать не будет. Боюсь, пока я его дождусь, с моим характером меня трижды пристрелят и еще пару раз подвесят.

      Так, воззвание к здравому смыслу не подействовало. Остается гордость – и обещания.

      – Не знаю, как вы, – задрал подбородок повыше, – а я не собираюсь дешево отдать свою жизнь. Нет! Разве у вас нет гордости? Разве вы согласны пресмыкаться перед каждым, кто покажет кнут?

      – Хватит болтать, – раздался чей-то хриплый голос. – Что ты предлагаешь, проповедник?

      – Бороться, – улыбнулся я. – Да, у работорговцев оружие. Но нас много.

      – Мы едва можем пошевелиться, – ответил другой.

      – Не беда! Мы справимся. Надо только объединиться – и заставить их с нами считаться. От свободы нас отделяет только эта дверь и шайка негодяев, которые решили, что кто-то дал им право вытирать об нас ноги.

      – Хорошо, допустим, – откликнулся третий. – Выберемся мы отсюда. И что дальше? Куда идти? Домой? Так нас там отыщут. Еще и близким достанется.

      – Как далеко мы от границы? – спросил я у зеленоглазого.

      – Дня три пути, – ответил тот.

      – В трех днях пути находится граница Виардани. Если вы доберетесь до неё, даю слово, что лично буду хлопотать перед королем о предоставлении вам крова, работы и содержания. В Виардани нет рабства! И никогда не будет. Венден Первый – мудрый и добрый правитель, который не оставит тех, кто нуждается в его помощи.

      Рабы зашевелились. Что ж, себя хвалить не стыдно, тем более, это почти правда. Почти, потому что сильно добрым я не был никогда. Но этим бедолагам помогу, если доберутся до моего государства. Потому что не могу смотреть, как работорговцы оскорбляют саму жизнь.

      – Что нам делать? – спросил бородач слева.

      Я осмотрелся. Сарай как сарай, только в щели проникали редкие лучи света. Часть рабов была связана, часть – закована в кандалы. Конечно, о том, чтобы избавиться от пут, речи не шло, но попробовать-то можно.

      – Попытаемся освободиться, – говорил я. – Рина, попробуй зубами развязать узлы на моих запястьях.

      Только потом вспомнил, что говорю на чужом языке, и перевел для спутницы свою просьбу.