Капитан Сорвиголова. Луи Буссенар

индейских приемов, с помощью которых они вырвались из почти полного окружения англичан, юный Поль и Сорви-голова с Фанфаном на плечах очутились перед непроходимой чащей колючей мимозы. Они надеялись найти здесь спасение, как вдруг навстречу им и почти в упор раздалась частая пальба. Но что за чудо! Ни одна из пуль даже не задела Молокососов. И это было тем более удивительно, что таинственные стрелки, хорошо укрытые за ветками и стволами деревьев, имели полную возможность спокойно целиться. Зато с полдюжины англичан, подстреленных на расстоянии тридцати метров, как кролики, перекувырнулись в воздухе.

      – Будь покоен, хозяин! – воскликнул ослабевший, но не унывающий Фанфан. – Будь покоен! Это друзья!

      – Верно! – сказал Сорви-голова. – Верно, это свои… Вперед, товарищи!

      Поль бесстрашно полез в чащу, покрытую колючками, за ним последовал Фанфан, а Жан замыкал шествие, подталкивая Фанфана и помогая ему.

      Передвигаясь таким образом, они вскоре очутились перед строем гремевших маузеров, из стволов которых то и дело поднимались легкие клубы дыма. Около двадцати юнцов, притаившихся под листвой, встретили их радостным криком:

      – Спасены!.. Спасены!..

      Сорви-голова узнал в них самых отважных Молокососов. Их появление здесь граничило с чудом.

      Тут и Мариус, по прозвищу Моко, и Фриц, и Пьетро, и юные арабы Макаш и Сабир, и Финьоле – юнга, и три эмигранта – Жан Луи, Жан Пьер и просто Жан, и оба португальца – Фернандо и Гаетано, и шестеро молодых буров – Карел, Элиас, Жорис, Манус, Гюго, Иохим, и другие, лица которых трудно было разглядеть за стволами продолжавших грохотать маузеров.

      Да, их было не меньше двадцати человек, и натворить они успели немало.

      Кони английских кавалеристов представляли заманчивую мишень для таких метких стрелков, как Молокососы. Чудесно укрытые кустарником, они стреляли без перерыва и укладывали англичан одного за другим.

      Что ж! И на этот раз сорванцы остались победителями в схватке с отборным войском ее королевского величества.

      Почти все кони англичан уже валялись на земле, когда шести оставшимся в живых кавалеристам пришла в голову спасительная мысль повернуть их назад и помчаться к своим позициям. Их бегство сопровождалось оглушительным «ура» сорванцов, которые вышли теперь из засады и чуть не задушили в объятиях спасенного ими капитана.

      Впрочем, излияния длились недолго, рассказы пришлось отложить, на земле лежали раненые и контуженные, надо было подумать о них.

      Сорви-голова направился к тем, которые только что преследовали его с торжествующими возгласами охотников, заметивших, что дичь выбивается из сил, и вообразивших, что уже держат ее в своих руках.

      Помимо чувства человечности, еще одно соображение заставило капитана Сорви-голова поспешить на помощь своим врагам.

      Его взгляд случайно упал на красивого парня, нога которого была придавлена мертвым конем.

      В этом беспомощном «спортсмене»