Знак судьбы. Шеннон Майер

Меня много лет держали в тени. Все вампиры знали, что я следующая в очереди на трон, поэтому меня не выводили и не выставляли напоказ. Мой отец – Ликан боялся, что ты можешь что-то увидеть во мне, Доминик. Ты был единственным защитником, которого когда-либо посылал Стирлинг. И мы знали, что у тебя превосходные способности. Думаю, если бы ты не был так отвлечен Сиенной и своим беспокойством за Уилла, то, встретив меня, задумался бы о некоторых вещах.

      Конечно, теперь, когда я знал, что Диана моя сестра, видел наше с ней сходство. Разрез глаз, форма носа, даже ее полуулыбка была так похожа на улыбку Уилла. Подсказки лежали буквально на поверхности, но она права: я был отвлечен.

      – Моя мать была одной из первых участниц Игрищ Жатвы, только тогда это называлось Тестированием. Ее звали Катина, – сказала Диана. – Она по всем стандартам была красавицей: подтянутая фигура, темные волосы, зеленые глаза. Стирлинг был заинтересован ею, но она оттолкнула его. Она была… великолепна в своей игре. И в конце концов это стоило ей жизни, за которую она всегда боролась.

      Эванджелина кивнула и продолжила:

      – Эдмунд сам был еще совсем мальчиком, когда Катина поняла, что беременна. Она держала ребенка в секрете от Стирлинга – и это было несложно делать, поскольку, несмотря на то что Катина была его любимицей, в то время он имел целый гарем женщин. И даже когда уже ничего нельзя было изменить, она продолжала скрывать это ото всех.

      – Почему она хотела что-то изменить? – спросила Сиенна с порога.

      Диана жестом пригласила ее пройти внутрь.

      – Потому что в то время редко кто мог выжить, будучи беременной от вампира. Моя мать верила, что у нее получится. Во всяком случае, так я всегда думала. – Коралева бросила взгляд на Эванджелину, которая покачала головой.

      – Это было не совсем так. Катина говорила с Оракулом, которая сказала ей, что из ее чресел родится дочь, и эта дочь обретет силу и установит мир сразу после того, как он будет разорван на части. Она говорила, что, даже если Катина дорого заплатит, это будет стоить того. В конце концов.

      Я вздохнул.

      – Значит, информация о падении Завесы распространилась еще до того, как это стало общеизвестно. Но даже в таком случае, зачем Катине делать это, зная, что ее дочь будет в опасности?

      – У нее был еще один ребенок, – сказала Эванджелина. – Ребенок, которого ей пришлось оставить.

      – Моя старшая сестра к тому времени была мертва, – тихо сказала Диана, взбалтывая свой напиток. – Но моя мать не знала. Она видела единственный способ максимально обезопасить обоих своих детей, даже если это стоило ей собственной жизни. Она умерла, рожая меня. Связь с ребенком, в жилах которого течет кровь вампира, означала, что ее собственная кровь потеряет способность сворачиваться. Она истекла кровью.

      В комнате воцарилась тишина, и ее нарушила Сиенна.

      – Нет ничего сильнее материнской любви.

      – Верно сказано, – прошептала Эванджелина. – Я взяла ребенка, Диану, под свое крыло и растила ее как свою собственную. В основном она была человеком с примесью