Академия семи ветров. Добить дракона. Яна Ясная

несколько секунд и поставила меня перед зеркалом-артефактом.

      А я струсить и не успела, мне времени хватило только икнуть, а потом уже поздно – стою и отражаюсь в полный рост.

      Из зеркала на меня смотрела светловолосая, сероглазая девица – привычно бледная и непривычно кудрявая. Ростом ниже, чем Беатрис, но не намного.

      Худоватая. Не то чтобы “немочь” или там “краше в гроб кладут” – но могла бы быть и покрепче.

      А в остальном – отличная девица, взгляд скромный, платье приличное, общий вид правильный до унылости, только вот волосы выбиваются. И из прически, и из образа.

      Беатрис собрала их в свободного плетения косу, внезапно толстую из-за кудряшек и воздушности. Хвост оставила длинный, и я повернулась к зеркалу боком, разглядывая, как он нахально золотится на утреннем солнце.

      – Не нравится? – фыркнула соседка.

      Я бросила на нее взгляд в зеркало: вроде бы, не обиделась.

      – Беатрис… а ты не могла бы… ну, не могла бы научить меня выравнивать волосы?..

      Вместо ответа она развернула меня к себе спиной и принялась деловито развязывать узел ленты.

      Разворошила косу, вынула заколки-перышки (прекрасный парный дамский артефакт, больше десяти часов удерживают прическу в том виде, в котором она была в момент закалывания), растерла ладони, поглядывая на мои волосы оценивающим взглядом и примеряясь. А потом – р-р-раз, и одним сильным слитным движением протянула ладонями по ним от макушки до самых кончиков.

      Я удержалась от вскрика – волосы Беатрис потянула ощутимо, с силой. Но зато теперь они лежали ровно, гладким светлым ручьем.

      Беатрис оценила свою работу взглядом, и заключила:

      – Бесполезный расход кудрей. Стой ровно, заплету!

      – Только ты кончик покороче оставь, ладно? – льстиво попросила я недовольную моим решением соседку.

      Она скривилась, будто я ей живую улитку глотнуть предложила. Но кивнула.

      Завтрак мы пропустили, и из комнаты выходили еще не опаздывая на занятия, но уже близко к тому.

      На пороге я спохватилась:

      – Ой! Забыла! Я сейчас!

      Беатрис притворства не поняла. Не стала за мной возвращаться, и ждать тоже не стала.

      Я с облегчением закрыла за собой дверь в комнату, нырнула под кровать и, достав из немудреного тайника граненый флакон, выдернула пробку и стряхнула с нее каплю на язык. Закрыла флакон, подумала… И снова открыла: еще одну каплю – на всякий случай.

      Фух! Слава Свету!

      Тревога, глодавшая меня почти всё утро, отступила, в теле стало легко и свободно.

      Ничего! Я со всем справлюсь!

      И, выскочив из комнаты, почти бегом бросилась догонять Беатрис, как ориентирующуюся в местных поворотах проводницу.

      Женское крыло покидали практически в одиночестве, встретив лишь двух-трех таких же нерасторопных. Несмотря на близящийся третий колокол, знаменующий начало занятий, настроение было приподнятым: все будет хорошо! Я точно всё смогу!

      – Беатрис! А ты после третьего витка на какое отделение собираешься?

      – К прорицателям, –