Боец 3: Лихие 90-е. Рафаэль Дамиров

дозвониться, может быть, вы пока погуляете? А то мужчины сзади вас будут вынуждены ждать, – предложила она.

      Степаныч повернулся к братве за нашими спинами, смерил их взглядом, хмыкнул что-то себе в усы.

      – Ну нет, дорогуша, пускай мужчины ждут, а ты дозванивайся, – Степаныч сложил на столешницу руки.

      Видно, что тренер тоже слышал, как нас эти ребята колхозниками обзывали, и обиду затаил. Тем временем, браткам сзади нас надоело ждать, они закончили обсуждение турнира и обратили внимание, что мы слишком долго торчим у стойки администраторши. Наверняка, как и администраторша поначалу, не признали в нас своих «коллег».

      – Че так долго, Лен? – спросил один из них.

      – У уважаемых гостей нет брони, – сообщила она и по совету Степаныча начала во второй раз набирать номер на телефоне.

      – Какая им на хрен бронь, – гоготнул один из братков, как раз тот, который предполагал, что бои в «Рубине» пройдут.

      Все трое опять заржали, а тот, который про подготовку спрашивал, нас узнал.

      – Да это ж те колхозники, которые пальму обгладывали… а того толстого, по ходу, пронесло. Что-то я его не наблюдаю.

      Девушка опять улыбнулась, не зная, как реагировать на эти слова. Среагировал я, видя, как Степаныч начал краснеть и усами шевелить, а я хорошо помнил, что в исполнении тренера такие действия не предвещали ничего хорошего.

      – Уши пообрезаю, – выдавил тренер.

      Ясно, что угрозу от Степаныча братки услышали. Здесь, в Сочи, никто в лицо тренера не знал, поэтому для этих них Степаныч был всего лишь обычным старикашкой. Ну а то, что у этих ребят уважение к старшим отсутствовало, мне стало понятно сразу.

      – Пацаны, матом не ругайтесь в присутствии старших и дам, – сделал я замечание, пытаясь внимание на себя переключить.

      Однако меня уже никто не слушал. Братки набычились, глаза вылупили и продолжили разгонять конфликт.

      – Слышь ты, чучело высыхающее, рот закрой, чего ты там сказал?

      – Повтори, че ты там брякнул?

      Тренер резко к ним развернулся.

      – Говорю, что раз вас мамки не воспитали, то это сделаю я! – прорычал он.

      Боковым зрением я увидел, как администраторша, сжимая трубку телефона с перепуганным видом что-то туда бубнит. Что именно, не расслышал, я резко шагнул вперед, загораживая собой Степаныча. Как бы ни хорохорился тренер, но он был далек от тех кондиций, в которых когда-то выступал. Но это не значит, что на него можно вот так вот гнать каким-то козлам.

      – Я сам разберусь, занимайтесь заселением, тренер, – шепнул я и, повернувшись к браткам, отрезал. – Вы со старшими научитесь говорить.

      – Пошел в пень!

      Это была прелюдия к полетевшему в меня удару. Я удара ждал, резко отошел в сторону и сам пробил. Не кулаком, а локтем, не хотелось грузить костяшки перед боями, не дай бог травму получить. Но пробил жестко и акцентировано.

      Все происходило быстро,