Аромагия. Книга 1. Анна Орлова

досадным и несправедливым. Я уже тринадцать лет не видела родных и не получала от них вестей, поэтому глупые детские обиды теперь казались дороже драгоценного розового масла.

      Почувствовав подступающие слезы, я заставила себя встряхнуться. Какой смысл сожалеть о том, чего все равно не изменить? Лучше занять мысли делами и заботами. К примеру, разузнать побольше о господине Гюннаре. При всей кажущейся безобидности, что-то в нем меня настораживало.

      – Пошли Сигурда к инспектору Сольбранду. Пусть передаст, что я прошу его меня навестить, – велела я Уннер.

      Она нахмурилась, но послушно выскользнула из комнаты, оставив после себя острый камфарный запах недовольства. Уннер терпеть не могла франтоватого слугу, который оказывал ей недвусмысленное внимание.

      Спустя час с небольшим доложили о визите инспектора. Я доброжелательно его поприветствовала и предложила присаживаться.

      Сухопарая фигура господина Сольбранда, его манера одеваться во все черное и клювообразный нос напоминали ворона, одного из верных спутников бога Одина. Житейская мудрость почтенного инспектора также заставляла вспоминать мудрых птиц.

      Вежливые расспросы о здоровье и домочадцах, обсуждение погоды и прочую болтовню господин Сольбранд, как всегда, прервал на полуслове.

      – Голубушка, не пичкайте меня этими разговорами, – отмахнулся он нетерпеливо. – Деньги пропали – наживешь, время пропало – не вернешь.

      От него пахло кипарисом – дымной хвоей и свежестью, – господин инспектор почувствовал нечто любопытное и был готов к работе.

      – Вы знаете некоего господина Гюннара?

      – Знаю, голубушка, – подтвердил инспектор, кивнув.

      – Он не кажется вам странным? – спросила я напрямик.

      Чувствовала я себя все хуже и хуже, волнами подкатывала слабость, в горле першило.

      – Странным? – приподнимая кустистые седые брови, переспросил пожилой инспектор, которого я в свое время вылечила от весьма неприятного кожного заболевания.

      С тех самых пор господин Сольбранд охотно помогал мне в моих «историях», как он это называл, добродушно посмеиваясь. Более тридцати лет он отдал ИСА – Ингойскому сыскному агентству, – и опыта в каверзных делах ему было не занимать.

      – Именно, – подтвердила я, сложив пальцы «домиком» и внимательно наблюдая за выражением изрезанного морщинами лица. – Может быть, за ним замечали что-то подозрительное?

      – Помилуйте! – воскликнул господин Сольбранд, по-птичьи склонив голову набок.

      Я невольно чуть улыбнулась – видимо, «мечом солнца» родители его назвали за рыжину волос, но годы выбелили червонное золото, и теперь имя седого как лунь мужчины казалось нелепым.

      – Откуда я могу знать? Не узнаешь, что вмерзло в лед, пока не растопишь[3].

      Инспектор был осведомлен решительно обо всех и вся, а также обладал редкой наблюдательностью. Пожалуй, среди «леденцов»[4], как иронически называли сыщиков, он пользовался наибольшим уважением, хотя и не добился

3

«Не узнаешь, что вмерзло в лед, пока не растопишь» – хельская поговорка, примерно соответствует нашей: «Не узнаешь человека, пока не съешь с ним пуд соли».

4

«Леденец» – здесь игра слов: ИСА – Ингойское сыскное агентство и руна «Иса» – лед, отсюда сыщик – леденец.