Волшебные сказки Афанасьева. Александр Николаевич Афанасьев

дядьку! Куда ты метишь? Ни одной птицы не видно. – Как же, стану я стрелять близко! Мне бы застрелить зверя или птицу вёрст за тысячу отсюда: то по мне стрельба!

      – Садись же с нами!

      Сел и этот, и полетели они дальше.

      Летели-летели, глядь – несёт человек за спиною полон мех хлеба.

      – Здоров, дядьку! Куда идёшь?

      – Иду, – говорит, – добывать хлеба на обед.

      – Да у тебя и так полон мешок за спиною.

      – Что тут! Для меня этого хлеба и на один раз укусить нечего.

      – Садись-ка с нами!

      Объедало сел на корабль, и полетели дальше. Летели-летели, глядь – ходит человек вокруг озера.

      – Здоров, дядьку! Чего ищешь?

      – Пить хочется, да воды не найду.

      – Да перед тобой целое озеро; что ж ты не пьёшь?

      – Эка! Этой воды на один глоток мне не станет.

      – Так садись с нами!

      Он сел, и опять полетели. Летели-летели, глядь – идёт человек в лес, а за плечами вязанка дров.

      – Здоров, дядьку! Зачем в лес дрова несёшь?

      – Да это не простые дрова.

      – А какие же?

      – Да такие: коли разбросить их, так вдруг целое войско явится.

      – Садись с нами!

      Сел он к ним, и полетели дальше. Летели-летели, глядь – человек несёт куль соломы.

      – Здоров, дядьку! Куда несёшь солому?

      – В село.

      – Разве в селе-то мало соломы?

      – Да это такая солома, что как ни будь жарко лето, а коли разбросаешь её – так зараз холодно сделается: снег да мороз!

      – Садись и ты с нами!

      – Пожалуй!

      Это была последняя встреча; скоро прилетели они до царского двора.

      Царь на ту пору за обедом сидел: увидал летучий корабль, удивился и послал своего слугу спросить: кто на том корабле прилетел? Слуга подошёл к кораблю, видит, что на нем всё мужики, не стал и спрашивать, а, воротясь назад в покои, донёс царю, что на корабле нет ни одного пана, а всё чёрные люди. Царь рассудил, что отдавать свою дочь за простого мужика не приходится, и стал думать, как бы от такого зятя избавиться. Вот и придумал: «Стану я ему задавать разные трудные задачи». Тотчас посылает к дурню с приказом, чтобы он достал ему, пока царский обед покончится, целющей и живущей воды.

      В то время как царь отдавал этот приказ своему слуге, первый встречный (тот самый, который слушал, что́ на том свете делается) услыхал царские речи и рассказал дурню.

      – Что же я теперь делать буду? Да я и за год, а может быть, и весь свой век не найду такой воды!

      – Не бойся, – сказал ему скороход, – я за тебя справлюсь.

      Пришёл слуга и объявил царский приказ.

      – Скажи: принесу! – отозвался дурень; а товарищ его отвязал свою ногу от уха, побежал и мигом набрал целющей и живущей воды: «Успею, – думает, – воротиться!» – присел под мельницей отдохнуть и заснул. Царский обед к концу подходит, а его нет как нет; засуетились все на корабле. Первый встречный приник к сырой земле, прислушался и сказал:

      – Экий! Спит себе под мельницей.

      Стрелок схватил