Меч и ятаган. Дэвид Болл

споткнулась обо что-то, упала на свернутый канат и сильно ушибла висок, но издала лишь тихий писк. Придя в себе после падения, Мария подняла плетеную решетку, закрывавшую вход в кормовой трюм, и укрылась там.

      В трюме стояла кромешная тьма, стены оказались липкими на ощупь. Здесь пахло затхлостью, гнилым деревом, солью и мочой. Мария нашла узкую жердочку и уселась ждать. Движения корабля в этом тесном пространстве как будто бы усиливались. Сдерживая рвотные позывы, Мария думала, какие странные и злые существа поджидают в темноте, но все равно улыбалась во весь рот, – казалось, ее улыбка вот-вот озарит трюм ярким светом.

      Мы плывем на Сицилию! Во Францию!

      Она принялась считать медленные покачивания корабля, досчитала до ста, потом начала заново, потом еще раз. Время растянулось до предела. Через решетку Мария разглядела первые лучи рассветного солнца. Еще раз до ста и еще.

      Мария чувствовала, что что-то пошло не так. Уже совсем скоро станет светло, а от Елены ни слуху ни духу.

      Елена рассчитывала, что матрос вырубится, она оставит его в шлюпке, проскользнет в трюм и спрячется там вместе с Марией до отплытия корабля. Но зелье не сработало. Матрос быстро выпил полбутылки. Этого должно было оказаться достаточно, чтобы свалить с ног всю команду корабля. Единственный эффект, который она заметила, – обвисший член. Где-то час спустя он прикончил пойло и спустил штаны. Елена искусно играла с ним, пытаясь возбудить, но увеличивалось только недовольство клиента.

      Наклонившись, она взяла его в рот и перепробовала все, что умела. Матрос откинулся, держа ее за затылок и направляя движения в нужном ритме. Прошло пять минут, десять… Когда мужчина терпит неудачу такого рода, кажется, будто время останавливается. Они оба хорошо понимали, что происходит, и старались изо всех сил, но тщетно. Стало ясно, что скорее наступит утро, чем у них что-нибудь получится.

      Елена проклинала старуху и ее зелье. Матрос должен давно валяться без чувств, даже если бы это было просто вино. Видимо, зелье не давало ему уснуть. Может быть, дать ему по голове бутылкой? – подумала она, но побоялась.

      На востоке занималась заря, члены команды начали выходить из трюма, но палуба пока была в тени. У них еще было время спрятаться, но только если действовать быстро.

      – Я пойду, – шепнула она.

      – Убирайся, – пробормотал матрос, с трудом держа глаза открытыми, – ни разу у меня не было бабы, на которую не встает!

      Елена тихо вылезла из шлюпки и бесшумно спрыгнула на палубу. Девушка уже пошла к кормовому трюму, но столкнулась с членом команды. Она пискнула от ужаса, а он удивленно охнул.

      Корабль быстро пришел в движение, вокруг Елены столпились моряки. Караульный выбрался из шлюпки, спотыкаясь и сквернословя. С трудом держась на ногах, он застегнул штаны, и мужчины расхохотались. Один держал Елену, второй сорвал с нее одежду, третий схватил ее за волосы, собираясь