Петля. Евгений Кострица

незащищенный живот. Этот «кровавый велосипед» мог быстро закончить их бой.

      Судя по боли, кишки уже где-то снаружи, и Митя вынужденно перекатился на спину, чтобы враг был вверху. Живот на время спасен, а правая рука уже нащупала огрызок дубинки. Его удалось даже подставить под монстра, но лапа надежно прижала локоть к земле.

      В лицо жарко дыхнуло. Блеснули клыки, черный язык брызнул слюной. Крысюк таки освободил свою пасть. В его глазах торжество.

      Митя знал, что их имена внесли в черный список и устало подумал, как мало успел. Изгои лишены покровительства богинь воскрешения. Значит, конец?

      Жизнь пронеслась в уме лентой. В ней было не так уж много всего. Кисель, колготки, простые и милые монстры, наряды в подвал и на кухню, поход «За Гараж». Всё свободное место в его поле сознания принадлежало Верусе. Всегда и всюду только она. Как играет, смеется и злится. Что с ней теперь будет? Ведь сейчас тоже сожрут…

      Как следует пожалеть себя и ее уже не успел. Крысюк вдруг сильно прижал тело к земле, и острый кол вошел ему в горло. Митю залило кровью – горячей и едкой. Она обжигала, попадая в глаза, нос, уши и рот.

      – Ты еще жив? – беспокойно спросила Веруся.

      – Еще да, – закашлялся Митя. – Лучше бы слезла. Дышать не могу.

      – Ох, прости!

      Он не поверил ушам. Извинилась? Выходит, всерьез напугал.

      Как только спихнул с себя тушу, дышать стало легче. Крысюк агонизировал, забавно суча мощными лапами, и Митя мстительно провернул в ране кол.

      Знатная зверюга. А главное – редкая! Когда здесь последний раз такую ловили? Уж точно не в этом году. Теперь должно хватить даже на красные башмачки. Веруся очень вовремя прыгнула сверху. Всё же есть у девчонки мозги.

      А вот у него, видимо, нет. Чудом ведь выжил, буквально «не щадя живота своего». Там над кровавой дырой всего несколько мостиков кожи. Еще немного и внутренности упали бы в зловонную муть.

      Боль Митя почувствовал только сейчас. Лекарств с собой нет, перевязать тоже нечем, а до костоправа еще надо дойти. Тот лечил их только из жалости, хотя долг аккуратно записывал в большую тетрадь. Возможно, потому что Веруся ему строила глазки. И ведь не выгоды ради, а лишь по инерции. Красивые женщины любят дразнить.

      Но перевязать рану всё-таки надо. Кишки нужны даже изгою. Не хотелось бы их потерять.

      Митя с надеждой посмотрел на Верусино платьишко. Тоже от Стефана. Масс-маркет, который она отчаянно пыталась выдать за люкс.

      – Хо-хо! И не думай! – отрезала девочка, поймав его взгляд.

      Выцарапать даже ненужные шмотки у нее невозможно. Митя горбатился за них, точно верблюд. Сам он, естественно, ходит в обносках. Дубина с гвоздями вместо кинжала! Капризная жадина всё забирала себе.

      – Если сдохну, будешь бегать одна! – прошипел он, корчась от боли.

      – Подумаешь! Другого найду! – показала Веруся язык. Зеленые глазищи восхищенно блестели. Сейчас она Митей гордилась, но платье не даст.

      Тяжело вздохнув, он сел сцедить яд из слюнных